Москаль. Повесть

Василевски Леон

Немного собрав в кучу разъехавшиеся файлы, он, неслышно ступая, вошла в комнату со спящим раненным и сфотографировала его на телефон. Вид у больного был ещё тот презентабельный! Со знаком минус! Сделав несколько снимков с разных сторон, она вышла и, стоя в сенях, переслала снятые кадры родственнице. Выждав время, достаточное для трансмиссии изображения по Вайберу, она набрала номер Зойки.

— Зой, то опять я, — объявила она когда из трубки донеслось «Алё».

— Что-то ты зачастила к нам! То месяцами не звонишь бабуле, а сегодня уже второй раз набрала наши

телефоны. — с иронией в голосе отозвалась сестра.

— Потом всё объясню, — отмахнулась от наезда Светлана. — Я тебе переслала фотки. Покажь их бабушке Гале и запытай: признаёт она на них кого-либо.

Прошло долгие четверть часа до момента, когда её телефон разразился музыкой.

— Кто это был?! — испуганно закричала сестра. — Бабулю чуть приступ не хватил.

— А что случилось? — взволнованно спросила Света.

— Бабуля просмотрела фотографии, схватилась за сердце и чуть не упала в обморок, бормоча: «Татка, папа, папуля!»

— Заинька, кеды баба Галя придёт в себя, набери меня, будь ласка. — умоляюще промолвила Светлана.

— Светка, ты можешь объяснить, што происходит? — настойчиво потребовала родственница.

— Да я сама ничего не понимаю, — огрызнулась Светлана. — Будь ласка, попроси бабу Галю перезвонить мне.

Выпалив это, она отключилась, лишая собеседницу задать очередной вопрос.

Переговорив с дальней родственницей, девушка отправилась на кухню готовить обед.

Светлана заканчивала готовить лёгкий овощной суп для себя и раненого, когда в дверь настойчиво постучали. Девушка вытерла руки о передник и побежала открывать. К её удивлению, она застала на пороге бабушку Галю и её сына дядю Виктора.

— Баба Галя?! — промямлила до нельзя изумлённая хозяйка. — Вечер добрый! Входите, будьте ласкавы.

— Где он? — без предисловий спросила старушка, входя в дом.

— Кто? — тормознула с ответом Света, помогая гостье снять пальто.

— Твой раненый, — нетерпеливо пояснила гостья, разматывая пуховую шаль.

Она протянула руку к сыну, приняла от него чемоданчик с красным крестом на боку и решительно направилась по направлению, указанному внучкой.

Баба Галя всю свою жизнь прослужила в фельдшерском пункте при угледобывающей шахте «Горская» и её рабочий чемоданчик всегда находился в состоянии полной готовности.

Светлана задержалась в прихожей, чтобы помочь дядьке разоблачиться. Когда они вошли в «больничную палату», старушка сидела на краю кровати, ласково гладила лейтенанта по лицу, приговаривая:

— Папочка, живой!

По дряблым старческим щекам текли слёзы. Не имея сил сдерживать эмоции, женщина прильнула к груди раненого, и тело её содрогнулось от рыданий.

Лейтенант лежал неподвижно с округлившимися от потрясения глазами. Он робко положил руку на голову рыдающий, и принялся робко гладить её.

Бабушка Галя признала отца ещё по тем фотографиям, которые показала ей Зоя. Лежащий в постели мужчина всколыхнул в её памяти минуты прощания с отцом. Тогда он также лежал в гробу, укрытый покрывалом до шеи. Его лицо, изуродованное во время аварии на шахте, также

синело огромным синяком. Она, тогда ещё молоденькая студентка медучилища, провожала в последний путь своего любимого татку. И вот он, невообразимым образом живой, но не здоровый, лежит перед нею, став даже моложе того мужчины, лежащего в труне.

Пётр вопросительно взглянул на Светлану, за несколько часов превратившуюся в его ангела-спасителя.

— Это ваша дочь, Пётр Осипович.

Она назвала его по имени-отчеству. Её разум до сих пор не смирился с возрождением её прадеда и поэтому язык не поворачивался обратиться к этому молодому ещё мужчине со словами «дедушка».

Все троя всё то время, пока баба Галя тряслась от рыданий, пытались осознать, переварить и принять за должное абсолютно неудобоваримое: прадед, выглядевший практически ровесником Тараса, старшего брата Светланы, его дочь Галина — семидесяти трёхлетняя старуха и внук — пятидесяти двухлетний, седой как лунь мужчина. А до кучи ещё девятнадцатилетняя правнучка. Тут у любого крыша поедет!

Первой в себя пришла старая женщина. Она вытерла слёзы носовым платком. С кровати уже встала фельдшерица, закалённая годами труда на самом опасном участке в округе при шахте. Она прошла на кухню и с помощью хозяйки дома продезинфицировала мединструмент в своем походном стерилизаторе. После чего она вернулась к раненому. Сын Виктор помог посадить лейтенанта и придерживал его за поясницу, пока мать осторожно разматывала окровавленный бинт.

Фельдшерица сделала несколько уколов анестезии вокруг пулевого отверстия. Выждав, когда заморозка начала действовать, она пинцетом вытащила из раны ошмётки ткани и нитки, тщательно обработала кожу вокруг пулевого отверстия и отточенными движениями сделала надрез. Светлана, студентка Северодонецкого медучилища, ассистировала при операции, подавая требуемый фельдшером инструмент. Специальными щипцами она проникла внутрь канала, нащупала пулю и извлекла её. Пётр только слегка поморщился при этом.

Промыв повреждение перекисью водорода и посыпав порошком стрептоцида, фельдшер наложила плотную повязку. После этого она обработала и забинтовала глубокую царапину на голове отца и смазала специальной мазью синяк на лице. Лейтенанту дали выпить какие-то лекарства и аккуратно уложили в постель.

Баба Галя заявила, что остаётся ухаживать за раненым. Она приказала сыну принести из машины прихваченную из дома медицинскую утку, а затем отослала его в магазин привезти нужных продуктов и памперсов для взрослых.

Светлана налила в чашку жидкого овощного супчика и покормила с ложечки Петра. Бабушка от ужина отказалась.

Глава третья

Танковая рота капитана Мирошниченко, разметав промежуточную оборону, созданную немцами на подступах к Новоастрахани, сходу ворвалась в село. Остатки вода немецких солдат на двух грузовиках пытались удрать в сторону Лисхимстроя, но были уничтожены несколькими выстрелами танковых пушек. Полицаи, привлечённые к обороне, разбежались как тараканы.