Москит. Конфронтация

Корнев Павел Николаевич

Дальше я намеревался упомянуть о необходимости проведения диагностики для составления полного списка повреждённых агрегатов, но заместитель ротного взорвался раньше.

— Умолкни! — рявкнул он.

— Так точно, господин штабс-ротмистр!

Наум Исток тяжело задышал, затем взмахом руки подозвал командира первого взвода.

— Мельник, подойди! — А когда Вениамин приблизился, штабс-ротмистр спросил у него: — У тебя водителей нехватка, так? Вот и забирай этого… себе. Пока ещё вездеход починят!

Тогда-то у меня и зародилось подозрение, что судьба

в очередной раз подсунула жребий не из лучших. Сам не знаю, почему такая догадка в голове промелькнула, но долго ждать её подтверждения не пришлось.

— Грузовиком управлять учили? — спросил Мельник, когда заместитель ротного отошёл.

— Так точно, — подтвердил я без всякой охоты.

— Отлично! Пошли!

Полуторка оказалась той самой, что пострадала от близких разрывов авиабомб на привокзальной площади. Пробитые покрышки уже заменили и обновили доски правого борта, а вот в дверце кабины так и зияло несколько оставленных осколками дыр с рваными краями, кое-как загнутыми обратно.

— Нам крепко досталось, — со вздохом признал Вениамин Мельник. — И среди людей потери есть, и в технике. Три взвода в два переформировали. Но временно, конечно, — и раненые в строй вернутся, и пополнение должны прислать.

— А комиссар где? — поинтересовался я. — Всё же к нему приписан. Проблем не будет?

Взводный покачал головой.

— Личный транспорт только ротному оставили. Остальные вездеходы машинами связи будут. Из-за чего, думаешь…

Фраза осталась недосказанной по причине прозвучавшей команды строиться. Не могу сказать, будто личный состав зенитной роты так уж сильно поредел, но и совсем без потерь, увы, не обошлось; присутствовали в строю и бойцы с повязками.

Слово взял ротный. Сначала он вкратце изложил то, что я и без того уже знал от Василя и Георгия Ивановича, затем перешёл к делу:

— Сегодня на рассвете джунгарские войска вторглись на территорию республики. Наши заставы уничтожены, уцелевшие бойцы пограничного корпуса отступают к населённому пункту Белый Камень. Туда уже выдвигается армейское подкрепление, нам приказано обеспечить защиту сборных частей от воздушных налётов. Для этих целей будет задействован взвод под командованием корнета Мельника, в состав которого войдут наиболее опытные бойцы и добровольцы.

Я глянул на кислую физиономию штабс-ротмистра Истока и решил, что непременно окажусь достаточно опытным для отправки на передовую. А раз так, то имеет смысл проявить гражданскую позицию и вызваться добровольцем. Лучше бы, конечно, перед тем с Василием Архиповичем переговорить, только в упор его не вижу…

С комиссаром удалось перекинуться парой слов лишь перед самым отбытием в Белый Камень. К этому времени я сдал перерубленный автомат в оружейку и получил взамен него новенький, ещё в оружейной смазке, с двойным боекомплектом в двести сорок патронов. Дополнительно выдали сухой паёк, а только распихал пожитки по кабине грузовика, появился Василий Архипович, который мало того, что оказался обряжен в полевую форму, так ещё и вещмешок на плече

тащил.

— А ты чего здесь? — удивился комиссар, заметив меня. — Я без машины выдвигаюсь.

Я не стал вдаваться в детали, просто сказал:

— Добровольцем вызвался, буду баранку грузовика крутить.

Василий Архипович одобрительно похлопал меня по плечу.

— И правильно сделал, что инициативу проявил! Молодец, верно мыслишь. Инициатива в таких делах крайне высоко ценится. И боевой опыт точно лишним не будет. Хвалю!

У меня после таких слов от сердца немного даже отлегло. Умом-то понимал, что решение принял верное, но страшновато было и маетно, а тут отпустило.

Комиссар направился к Вениамину Мельнику, проверявшему перед выездом выделенную взводу технику, я подумал-подумал и двинулся следом, но послушать, о чём взялись толковать взводный и комиссар помешала команда строиться. Вот на построении и выяснилось, что с нами отправляется ещё и разведвзвод, а командовать этим подразделением будет непосредственно Василий Архипович.

Неожиданные изменения изрядно удивили, но обсудить их оказалось не с кем, поскольку никого из своих нынешних сослуживцев я не знал даже шапочно. Все они прежде проходили службу в ОНКОР, студентов и аспирантов оставили в Зимске.

— По машинам! — дал отмашку Василий Архипович, ну и побежали.

За крупнокалиберный пулемёт в кузове грузовика отвечали унтер-офицер и ефрейтор, расчётом взятого на прицеп зенитного орудия командовал старший вахмистр, а в кабину ко мне забрался третий и последний офицер в составе взвода — молодой светловолосый прапорщик с песочного цвета усами. Чиниться он не стал и сразу протянул узкую жёсткую ладонь.

— Глеб Аспид.

— Пётр Линь, — представился я, отвечая на рукопожатие.

— Сам откуда?

— В мотовзводе на Кордоне служил, — отделался я полуправдой.

Прапорщик кивнул и уточнил:

— Ты ведь комиссара возил?

— Ага, — подтвердил я. — День. А потом всех подряд возил, пока в городе под обстрел не попали.

— Да уж… Нужно было серьёзно проштрафиться, чтоб в капитанском звании на полуроту поставили… — многозначительно заметил Аспид.

— Не разжаловали же? — хмыкнул я. — Да по идее он и сам мог на передовую попроситься.

Тут командирский вездеход тронулся с места, следом покатил второй, за ними пристроился последний из приданных взводу — с красными крестами медицинской службы. Затем выдвинулись разведчики, и только после этого пришёл черёд четырёх грузовиков со спаренными пулемётами в кузовах.

К трём машинам прицепили колёсные лафеты зенитных орудий, и лично я с превеликой охотой взялся бы управлять грузовиком без прицепа, но не свезло. И вроде учили в авточасти на совесть, но было это полгода назад, вот и начал набирать ход неповоротливый автомобиль как-то очень уж неохотно. Движок надсадно порыкивал, и разговор увял сам собой. Прапорщику не хотелось драть глотку, ну а мне и вовсе было не до того. Пока крутились меж пакгаузов железнодорожной станции, натуральным образом взмок.