Московская история
Шрифт:
И хотя ему никогда не приходило в голову сделать своей жене какой-нибудь неожиданный подарок, но он ее по-своему любил и в ее просьбах ей почти никогда не отказывал и о ней заботился. Конечно, он не был человеком высокого полета, ничего не понимал ни в стихах, ни в политике, ни в искусстве, и никогда этими вопросами не интересовался. Ему было глубоко начхать на войну Алой и Белой Розы. Ему было глубоко безразлично, что происходит и в Азии, и в Америке, и в Европе, ему только было главное, чтобы Россия и Белоруссия соединились в одно государство и чтобы какая-нибудь бомба не взорвалась в подъезде его дома.
Поэтому он не
Приготовившись к разговору с Анной, Сергей хотел зайти в квартиру со спокойным, внешне бесстрастным лицом, как будто бы еще ничего не зная.
Но как только он открыл дверь и увидел Анну стоящую посредине комнаты, его лицо сразу напряглось, передернулось и изменилось. Анна взглянула на него и все поняла.
3
Анна Арбенина стояла перед своим мужем, замерев и растерявшись. Она не ожидала его прихода в эту минуту.
Тысячи чувств и мыслей отразились на ее лице. До этой минуты она ни разу не думала о последствиях своего поступка и даже не вспоминала о муже. Ей почему-то казалось что и Сергей и никто ничего и никогда не узнают. Она почему-то считала и думала, что то, что к ней ездит этот армянин, касается и интересует только ее одну.
Она не знала как поступить и что сказать. Поэтому она стояла и молчала.
Со все возрастающим изумлением Сергей Арбенин наблюдал, что его жена и не думает оправдаться и хоть что-то ему объяснять..
" Так значит все это правда! Правда!.. Правда!.." билась в его мозгу ужасающая мысль.
Он увидел что все это было, произошло, и что все это оказалось правдой.
Сергею не верилось что Анна, - его Анна!
– которую он так любил, такая красивая, с ее гордой легкой черной всегда чуть-чуть откинутой головой, - его Анна, которая всегда казалась ему такой недоступной, нежной, хорошей и родной, лежала в постели с другим мужчиной, - и даже не важно с каким мужчиной!
– и ублажала этого мужчину. И хотя сам Сергей Арбенин уже давно не хранил верности своей жене и имел других женщин, но сама одна мысль о возможной измене ему его женой казалась ему и ужасной и невыносимой. Анна! Его Анна!.. Его Анечка!..
И вспоминались ему теперь самые нежные и самые детские чувства, которые он к ней испытывал.
И вот эти самые светлые и нежные чистые чувства были так безжалостно попраны. И кто их попрал?.. Анна! Сама Анна!.. Как она могла наплевать в самое святое, плюнуть в самую душу?..
– Анна!.. Анна!..
– простонал он, - Как ты могла... Ты совсем меня не понимаешь... Как ты могла!
Анна растерянно молчала.
Она ожидала в эту минуту от мужа крика, ругани, может быть даже побоев, скандала, но не такого мучительного переживания и нытья. Ей казалось, что ее муж Сергей специально так себя ведет, присев в кресло, и не глядя на нее, и опустив на руки голову. Что он ее давно не любит, и ведет себя так, играя для нее, чтобы просто показать, как он переживает и как ему больно, как артист в театре играет на публику. А может быть, ей очень хотелось в эту минуту чтобы так было. Сочувствовать в эту минуту мужу она была неспособна. Так тянулся этот мучительный для обоих разговор,
Наконец Анна, нервно поправила легкий газовый шарфик, шагнула в коридор и ушла на работу.
На улице она думала о том, что произошло, и как же ей теперь поступить. Она даже была рада что Сергей в тяжелую минуту оказался такой рохля, и что вечером она сможет вернуться домой.
Анна с раздражением эгоистически думала в эти минуты только о себе, не понимая, что слабость ее мужа была вызвана глубокой душевной болью.
4
Когда Сергей Арбенин впервые встретил Анну ей было восемнадцать лет. Это было в конце октября 2002 года. Она училась на первом курсе университета, она была студенткой. Тогда стояла светлая осень.
Сергей был старше Анны на пять лет и казался ей почти стариком, взрослым мужчиной, чужим человеком.
Он впервые увидел ее в поликлинике, где она была с другими девочками. Сергей присел с ней рядом на узкий кожаный диванчик и сказал : "Здравствуйте. Как вас зовут?.." - и стал с ней разговаривать. Вдруг она после нескольких минут разговора, вскочила, прижалась к своей подружке и заплакала. Так она среагировала на то, что к ней пристает взрослый и незнакомый мужчина.
Как много с ней было связано всего хорошего! Анна Стрижевская! Аня... Анна... Анечка!..
Как она тогда, в тот день, первого декабря 2002 года, когда вдруг ударили первые сильные морозы, и спортивная площадка за зданием общежития замерзла и была залита водой, и на ней мальчишки начали играть в хоккей, а по краям поля катались на коньках дети, и она тоже вышла покататься на коньках.
И когда она увидела, что к ней туда пришел и к ней подходит Сергей, опять, этот взрослый и незнакомый ей мужчина, который покушается на нее, на всю, и хочет иметь ее, и забрать ее куда-то с собой, всю, сделать, может быть, своей супругой, она растерялась; и когда увидела его, два раза ударила носком конька о лед, и вскрикнула:
– Нет!.. Нет!..
И быстро отъехала от него, хотя Сергей ей еще не успел сказать ни одного слова. Какая же она была красивая в своей синей шапочке!
Господи! Какое же всегда было радостное воспоминание об этом...
И вот теперь... После одиннадцати лет семейной жизни...
Хотя Сергей и прожил с Анной больше десяти лет, его первое чувство к ней сохранилось. Он все так же любил ее. И ничего с тех пор в не изменилось. Ничего! Ничего не изменилось в нем. Абсолютно. Поэтому он так сильно страдал и переживал.
Вновь и вновь он прокручивал это неожиданное событие, ничего не понимая. Ему хотелось узнать: кто же этот таксист? Кто этот мужчина, кто этот человек, кто он такой?.. Почему Анна изменила ему именно с этим таксистом, как она с ним познакомилась, и нет ли у нее с этим мужчиной еще каких-то других планов? Может быть, она хочет уйти к нему?.. Может быть, у нее с этим мужчиной есть какие-то расчеты на совместную жизнь?..
Но Анна молчала, и Сергею ничего не удалось узнать. Как только Сергей пытался заговорить с ней, она тут же впадала в ступор, как будто на нее нападал столбняк. Она чувствовала, что если скажет хоть одно слово, то будет еще хуже.