Московская сага (Книга 2)
Шрифт:
29 мая 1945 г.
Как выясняется, Гитлер был против того, чтобы иностранные прогерманские части носили немецкую форму. "Каждый бродяга лезет в немецкую униформу!.. Пусть эти казаки носят свою форму!"
27 июня 1945 г.
Генерал Власов в руках Советов, сообщает корреспондент газеты в Москве.
Части власовской армии гитлеровцы использовали против партизан в Югославии и против "маки" во Франции.
2 августа 1946
Московское радио сообщило, что по приговору военной коллегии Верховного суда генерал Власов и десять его офицеров были подвергнуты казни через повешение.
"Ньюсуик", январь 1944 г.
Передают, что во время Тегеранской конференции Уинстон Черчилль от имени Короля Георга VI вручил маршалу Сталину на церемонии в советском посольстве так называемый "Меч Сталинграда", выкованный 83-летним кузнецом Томом Бизли. Глубоко тронутый Сталин поцеловал меч, после чего передал его маршалу Ворошилову. Ворошилов уронил королевский подарок.
"Обнова", Белград
Глава Русской освободительной армии генерал Власов сказал, что его внешняя политика строится на основе "искренней, стойкой дружбы между русским и германским народами.
Нашим главным врагом, - продолжал он, - была и сейчас является Англия, чьи политические и экономические интересы всегда противоречили России. После войны в России должна быть тоталитарная система".
"Нью-Йорк Тайме", 21 мая 1945 г.
Во время баррикадных боев в Праге на помощь партизанам пришел, явно желая спасти свою шкуру, генерал Власов. Партизаны приняли помощь, однако никто, похоже, не знает, что произошло с Власовым, когда 9 мая пришла Красная Армия.
29 мая 1945 г.
Как выясняется, Гитлер был против того, чтобы иностранные прогерманские части носили немецкую форму. "Каждый бродяга лезет в немецкую униформу!.. Пусть эти казаки носят свою форму!"
2 августа 1946 г.
Московское радио сообщило, что по приговору военной коллегии Верховного суда генерал Власов и десять его офицеров были подвергнуты казни через повешение.
"Нъюсуик", январь 1944 г.
Передают, что во время Тегеранской конференции Уинстон Черчилль от имени Koроля Георга VI вручил маршалу Сталину на церемонии в советском посольстве так называемый "Меч Сталинграда", выкованный 83-летним кузнецом Томом Бизе. Глубоко тронутый Сталин поцеловал меч, после чего передал его маршалу Ворошилову. Ворошилов уронил королевский подарок.
Аверелл Гарриман: "Вести переговоры с русскими - это все равно что дважды
АНТРАКТ. ЛЕЙБ-ГВАРДИИ ГУСИ
В конце нашей второй книги, осенью 1945 года, мы видим профессора Бориса Никитича Градова на берегу озера Бездонка. В закатный час. В одиночестве. Любой час сейчас для меня закатный, думал он. Война окончилась. Мне семьдесят лет. Семья разрушена. Все вдохновения - фальшь. Даже медицина. Закатный час. Жизнь может оборваться в любой момент. Как, впрочем, и у любого Homo sapiens, как старого, так и молодого. Каждый день, в принципе, напоминает тот танковый бой в подсолнухах, после которого мы встретились с Никитушкой. Как верно он тогда говорил об интоксикации войны, об опьянении, которое только и дает возможность идти в бой, то ecть жить, не думая о смерти. Сейчас мой хмель уже испарился до конца, и эти отблески заката на зеркальной воде не вдохновляют больше ни на миг, ни на долю мига, если только не...
Если только не появляются гуси. Они появляются. Девятка могучих птиц, нагулявших силу на заполярных болотах, направляется по вечному маршруту к дельте Нила. Озеро Бездонка, оказывается, одна из посадочных площадок на их пути. Клин снижается, вожак старается посадить всю команду разом, в одно касание. "Делай, как я! Делай, как я! Делай, как я!" - кричит он. На мгновение эскадрилья как бы зависает! и затем приводняется. Высший пилотаж!
Старый профессор вдруг преисполняется восторгом от причастности к гусиному триумфу, ко всей этой странной феерии, что разыгрывается на планете Земля. Может быть, некогда и некая часть моей сути была перелетной тварью? Кто знает, через какие трансформации проходят наши сути за пределами суеты? Что помешает нам вообразить эту девятку отрядом павловских гвардейцев, приученных к гусиному шагу под свист русско-прусских флейт и бой Преображенского барабана? Что помешает нам представить, как они стаскивали сапоги, чтобы перейти с гулкого гусиного шага на бесшумный кошачий по коридорам Инженерного замка? Ради свободы, ради избавления родины от тирана, во имя либеральной истории - тихий перепрыг к грязному, мокрому делу... И все вокруг корчится от греха, и все вокруг задыхается от любви.
Старому профессору кажется, что кто-то вместе с ним проходит через те же мысли, сидя на берегу холодной и темной воды, кто-то маленький и бесконечно любимый. Он поворачивается и идет по тропе в сторону дома.