Московские грезы. Две книги под одной обложкой
Шрифт:
Ник взялся за лоб. Собственная рука показалась ему очень холодной, а лоб горячим.
– Двенадцатого апреля, – продолжала Авдотья Андреевна, пожалуй, с сочувствием, – здесь никого не было. И тринадцатого тоже! Я ночевала у Марины, своей научницы. Ну, научного руководителя!
– Вы ученая девушка? – спросил Сандро и улыбнулся. – Мой брат Нико тоже ученый.
Авдотья Андреевна мельком посмотрела на Ника.
– Я занимаюсь индонезийским фольклором, – пояснила девица. – А вы?..
– Аэродинамикой.
– О!..
Все
– Странная история, – наконец сказала Авдотья Андреевна. – Просто чепуха какая-то редкостная. Хотите кофе?
Сандро немедленно захотел кофе.
Девица куда-то вышла, а Ник хмуро велел брату хотя бы не лезть в ванну.
– Ты уже поел, попил, осталось только ванну принять!
– А что? – Сандро ухмыльнулся. – Это было бы отлично.
Авдотья вернулась с крохотными кофейными чашками в руках.
– Но ведь в полиции, – начала она, – проверяют паспорта! Или я ошибаюсь? У этого вашего так называемого свидетеля в паспорте не может быть написано, что он живет здесь, потому что он здесь не живет.
– Вот именно, – сказал Сандро с удовольствием. Девица чем дальше, тем больше ему нравилась.
– Произошла какая-то путаница, – вступил Ник. – И мы пока не можем в ней разобраться.
Она разлила кофе и рядом с сырной тарелкой, наполовину съеденной, появилась дополнительная – со свежей малиной и орехами.
Сандро застонал:
– Я же знал, что вы ангел!.. Чистый ангел!..
Авдотья Андреевна хмыкнула.
– Что вы от меня хотите? – спросила она, пригубив кофе. – Чтобы я пошла в полицию и заявила, что здесь отродясь не было никакого Селезнева?
– Это было бы… прекрасно, – сказал Ник, не ожидавший от нее такого благородства.
Кофе и лапша одно дело, а идти куда-то и что-то там заявлять, подписывать, доказывать – совсем другое, неравнозначное.
– Я бы за вами заехал, – предложил Сандро, сверкая глазами. – Только машину мне отдадут! Она, видите ли, возле тюрьмы осталась.
– Можно подумать, у тебя одна машина, – пробормотал Ник.
– Точно! – возликовал брат. – Поедем на другой!
– Но он же откуда-то взялся, – продолжал Ник, – этот человек! Он приехал на лифте, вышел и подошел к вашей двери. И достал ключи!..
Авдотья Андреевна немного подумала.
– Когда это было?
– Позавчера.
– В котором часу?
– Вечером, – сказал Ник. – Точно не помню, но вечером! После работы я поехал к нотариусу выяснять подробности этого самого завещания. Нотариус дала мне адрес, и я пришел сюда. Мне даже звонить не пришлось, потому что какая-то девочка вела на прогулку собаку. Мопса, похожего на табуретку! Она открыла дверь, и я зашел.
– Моня, – кивнула Авдотья. – Со второго этажа. Вредное животное.
Сандро доел с тарелки сыр и теперь горстью зачерпывал орехи, ссыпал в пасть и энергично жевал.
–
– И все же, – вмешался Сандро, прожевав, – можно я заеду за вами, допустим, завтра? И мы съездим в отделение, и вы им скажете, что Селезнев Виктор Павлович здесь не проживает! Можно?..
Авдотья Андреевна пожала плечами.
– Мы не злоумышленники! – умоляющими, страдающими и черт знает какими глазами глядя на нее, продолжал ныть Сандро. – Мы безвинно пострадавшие!
– Сандро, – перебил Ник. – Не кривляйся.
– А вы старший брат, да? – живо спросила Авдотья.
Ник кивнул.
– И опекаете младшего?
– Я совершенно самостоятельная личность! – воскликнул Сандро. – В опеке не нуждаюсь, нахожусь в здравом уме и твердой памяти.
– По-моему, никто в здравом уме и твердой памяти не читает рэп, – заявила Авдотья.
Братья Галицкие переглянулись.
– То есть вы меня узнали? – на всякий случай уточнил Сандро.
– Вас не узнать трудно, – сказала девица. – Вами переполнен интернет и телевизор. Только вчера показывали повтор финала конкурса «Вопли»! Вы его судили.
– Судили-рядили, – повторил Сандро. – Почему вы сразу не попросили у меня автограф?
– За каким лешим ей твой автограф, Сандро?!
– Почему вы так странно друг друга называете? – осведомилась девица. – Вы же Александр, да?
– А он Николай! Наш грузинский дедушка так нас называл, и теперь все тоже так называют – Нико и Сандро! А что? Вам не нравится?
Ник положил на салфетку тоненькую невесомую кофейную ложечку. Подумал и переложил ее в блюдце, рядом с чашкой. Немудрящие действия он проделывал медленно и сосредоточенно.
Все ясно и понятно. Брат позабыл обо всем на свете. Ему понравилась Авдотья Андреевна – еще как понравилась! – и на все остальное ему наплевать. Уголовное дело, кутузка, майор Мишаков, неизвестное наследство – фьюить! – и выдуло у него из головы словно свежим апрельским ветром. Глаза блестят, улыбается умильно, того и гляди на одно колено встанет!..
Как бы его приструнить?..
– Авдотья Андреевна, – Ник приступил к приструнке, – можно ваш телефон? Мы переговорим с адвокатом и позвоним вам. Если понадобится, вы согласитесь подъехать в отделение и подписать показания? Что не знаете никакого Селезнева и что он здесь не проживает?
– Фамилия нашего дедушки Дадиани, – Сандро не обратил на изменившийся тон брата никакого внимания. – Он, знаете ли, был грузинский князь!..
– Уймись, – пробормотал Ник. – Что такое!..
– Запишите мой номер, – продолжал Сандро. – Нет, лучше я вам сам позвоню, и он у вас определится!.. Нет, сейчас не позвоню, у меня телефон выключен и включить его я не могу. Журналисты одолевают!..