Московские каникулы
Шрифт:
Ф е д я (прячась за Ирину). Нет уж, лучше ее! (Подталкивает Ирину к Уздечкину.)
У з д е ч к и н (растерянно). Ира?..
И р и н а (так же). Витя…
Входит М у з а В а с и л ь е в н а.
М у з а В а с и л ь е в н а. Павлик, что у нас происходит? Кто эти люди?
М у р а в и н.
М у з а В а с и л ь е в н а (испуганно). Как, все?
М у р а в и н. И еще будут! Раз уж ты взялась за дело… Отныне у нас репетиторы поставлены на поток!
Звонок в прихожей.
У з д е ч к и н. Но позвольте, товарищ профессор…
М у р а в и н. Не позволю! Ступайте все в мой кабинет и там выясняйте отношения. У меня здесь важное деловое свидание.
Никто не двигается с места.
Муза, слышишь?! Ты что, не понимаешь меня?
М у з а В а с и л ь е в н а. Ах, Павлик, я уже давно понимать перестала… Но если ты настаиваешь…
Звонок повторяется.
М у р а в и н. Настаиваю! Мама, проводи гостей в кабинет!
С о ф ь я И в а н о в н а. Может, лучше — в отделение?
М у р а в и н. Прошу без самодеятельности! И не возвращайтесь, пока не позову! (Выпроваживает всех из комнаты, затем выходит в прихожую и возвращается вместе с Димой в образе «Ирины Сергеевны».)
Д и м а (волнуясь). Извините… Здравствуйте… Добрый день!
М у р а в и н. День добрый.
Д и м а. Мне сказали… Вы Павел Андреевич Муравин?
М у р а в и н. Он самый.
Д и м а. Меня зовут Ирина Сергеевна Ручейкова.
М у р а в и н. В самом деле? Весьма приятно.
Д и м а. У меня к вам рекомендательное письмо от Ивана Мироновича.
М у р а в и н. Что ж, давайте.
Д и м а (роясь в сумке). Черт побери… Извините! Никак не найду это письмо… Не понимаю, куда оно девалось…
М у р а в и н. Не расстраивайтесь, я, в общем, представляю, что там написано. Вы лучшая ученица Ивана Мироновича и прекрасно справитесь с обязанностями репетитора. Не так ли?
Д и м а. Да, он был столь любезен… (Внезапно с подозрением.) Но откуда вы знаете? Вы уже обо всем догадались?
В комнату врывается Т а н я, с Диминым чемоданом в руках.
Т а н я. Ничего он не догадался! Я рассказала! (Отцу.) Сам же просил не говорить ему! А теперь все испортил! Не стыдно тебе?
Д и м а (мягко).
М у р а в и н (с интересом). А что же?
Д и м а. По-моему, главное для художника — что у тебя за душой, что свое понесешь ты людям…
М у р а в и н. Согласен. Но техника — тоже не последнее дело. И то, что вам так долго удавалось дурачить моих милых женщин…
С о ф ь я И в а н о в н а (быстро входя в комнату). Извини, Павлик, меня ему одурачить не удалось!
М у р а в и н (насмешливо). И вы с Уздечкиным уже переловили всех грабителей? Поздравляю!
У з д е ч к и н (входя). Товарищ профессор, и на старуху бывает проруха… (Софье Ивановне.) Виноват, я о себе… (Муравину.) Увлекся, понимаете, несвойственными участковому функциями…
М у р а в и н. Побойтесь бога, лейтенант! Разве Ирина Сергеевна — функция?
И р и н а (входя). Не смейтесь над ним, Павел Андреевич! Повторяю — во всем, решительно во всем одна я виновата! Я должна была удержать мальчишек от этой непозволительной мистификации, а я сама…
Ф е д я (входя). Нет уж, мистификации — по моей части. Каюсь, профессор, всю эту заваруху я придумал… Полностью понимаю ее неприглядность с морально-этической стороны…
М у р а в и н. А с режиссерской?
Ф е д я (ошарашен). Что?! Так вы думаете…
М у р а в и н. Важно, ч т о о вас подумает приемная комиссия. В будущем году, когда мы станем набирать режиссерский курс.
Ф е д я. Да за год… Я еще столько наработаю!
Т а н я (ревниво). Папа, а с Димой как же? Его ты допускаешь к пересдаче?
М у р а в и н. Так и быть, возьму грех на душу. (Диме с Федей.) Я знаю, как вы меня называете — главный зверь. Так вот, имейте в виду, буду зверствовать сильней обычного.
Т а н я. Да почему?
М у р а в и н. Хочу, чтоб он настоящий экзамен по-настоящему выдержал. (Диме.) И если выдержите…
Т а н я. Выдержит!
М у р а в и н. А ты помолчи! Твои экзамены впереди! Думаешь, на юридическом тебя с распростертыми объятиями встретят?
М у з а В а с и л ь е в н а (входя). Позвольте, товарищи, откуда взялся юридический?
Т а н я. Не взялся! Он сто лет существует!
М у з а В а с и л ь е в н а. Татьяна! Мне не до юмора!