Московские картинки 1920-х - 1930-х г.г.
Шрифт:
А газеты продолжали давать материалы о трагедии, давать описания самого самолета. Это был самый крупный в мире самолет. «АНТ-20», «АНТ» это инициалы Анатолия Николаевича Туполева, знаменитого конструктора самолетов. Создавали и этот самолет в ЦАГИ у Туполева. Длиной в 35 с половиной метров, с размахом крыльев в 63 метра. Цельнометаллический моноплан с восемью двигателями. Тяжелый он был. Как писали в газете, взлетная масса у него было в 42 тонны, а нагрузка в 13,5 тонн. Дальность полета имел в две тысячи километров, потолок — четыре с половиной тысячи метров, а скорость мог развивать до 226 километров в час. Имел он восемь человек экипажа и брал на борт 72 пассажира. Имел свою типографию, свою киноустановку с просмотровым залом. Одним словом, самолет был агитационным, он возглавлял целую агитэскадрилию под тем же названием «Максим Горький».
В газетах та же
А людей нет в живых.
По всей стране прокатилась волна призывов не только воссоздать погибший самолет, а построить целую новую эскадрилью из подобных же гигантов. Как ответ страны на эту ужасную гибель первенца гигантов. И правительство поддержало эти призывы. А может быть, сначала Правительство и ЦК ВКП(б) об этом решили, а потом развернули почин снизу. Но это, в конце концов, не так уж и важно. Ведь призыв этот нашел отклик в сердцах многих. Повсюду начали собирать деньги, отовсюду неслись разные предложения. Уже были названы эти первые десять самолетов, которые должны были построить в ответ на гибель «Максима». Конечно же, должен был снова возродиться «Максим Горький», а остальным дали имена по фамилиям членов Политбюро. Сталин, Молотов, Куйбышев, Орджоникидзе, Калинин, Каганович, Микоян, Андреев. И Кирова не забыли. Повсюду развешивались красочные плакаты с десятком огромных самолетов, возглавлявших несметное количество следовавших за ними крылатых машин. И Сталин с приветственно протянутой рукой.
Мне вдруг стало казаться, что за всей этой шумихой хотят как-то притупить боль от пережитого несчастья, как-то забыть про того «Максима», про сотню с лишним людей, чья гибель стала толчком для этого почина. И как бы велик ни был этот почин, а людей не вернуть.
Встреча челюскинцев
Всю страну, весь земной шар облетела тревожная весть: во льдах Арктики затонул ледокол «Челюскин». Буквально все старались, как можно быстрее и точнее узнать самые последние новости. Первая же радиограмма, которую передал О. Ю. Шмидт 14 февраля 1936 года, в которой говорилось о гибели корабля, о высадке на лед всего экипажа, запаса продовольствия, палаток, самолета и даже собак, внесла некоторое спокойствие. Нет, вернее, не спокойствие (какое уж тут спокойствие, когда решается судьба людей, потерпевших кораблекрушение!), а скорее уверенность в их спасение. Обсуждали сроки этого спасения, способы, которыми будет осуществляться эвакуация людей со льдины. И все-таки сам факт бедствия, сам факт вынужденной высадки на льдину в чрезвычайно тяжелых условиях полярной зимы, потрясал. Все время была тревога: а как они там? А что там? Некоторую бодрость придавало то, что с «Лагерем Шмидта» все время поддерживалась регулярная связь по радио. Вот тогда я впервые услышал фамилию Кренкеля, отважного радиста экспедиции. О смелых полярниках мне приходилось слышать часто. Недаром наша школа носила имя Фритьофа Нансена. В библиотеке школы были специальные стенды, посвященные экспедициям Нансена и других покорителей обоих полюсов. Амундсен, Скотт, Пири. Трагические истории экспедиций Седова на «Святом Фоке», Альбанова на «Святой Анне», американцев де Лонга на «Жаннете» и Грили, Гибель «Доброй Надежды». Все эти истории потрясали. Особенно пристально я стал следить за проблемами освоения Севера и покорения Северного полюса после сенсационной истории спасения экспедиции Нобиле, пытавшегося на дирижабле «Италия» достичь полюса. Тогда тоже весь мир переживал эту трагедию. Роль советских моряков с ледоколов «Красина» и «Малыгина», летчиков Бабушкина и Чухновского была признана как выдающаяся. Трагическая гибель Руаля Амундсена, вылетевшего на спасение экспедиции Умберто Нобиле, долго переживалась прессой всего мира.
И вдруг страшное известие о гибели «Челюскина», о создании лагеря на льду. Не станет ли этот лагерь ледовым пленом? Хватит ли выдержки у людей, оказавшихся на льдине? Достаточны ли меры, которые принимает наше Правительство для их спасения? Когда же, наконец, долетят самолеты до лагеря? Почему
До 5 марта все было однообразно и неопределенно. Теплилась, а потом разгоралась надежда. А потом из-за ужасных сводок погоды, из-за сообщений о том, какая тяжелейшая ледовая обстановка, какая практически нелетная погода стоит там, возникало уныние, надежды уменьшались. 5 марта Ляпидевский сел в лагере и благополучно вывез всех женщин. Девять человек! И все сомнения, как рукой сняло: теперь все будет хорошо. Спасут всех. И хотя всякое было за это время, хотя трудности не уменьшались, все равно стало ясно: операции по спасению пройдут хорошо. Внушала уверенность четкая работа всех звеньев спасательных работ. Вызывали восхищение В. В. Куйбышев, возглавлявший Правительственную комиссию по спасению челюскинцев и О. Ю. Шмидт, руководитель экспедиции, умело организовавший жизнь в лагере, ставший символом героизма и мужества.
Первые сообщения о героических полетах Ляпидевского и, Каманина потрясли не менее вести о несчастии. Мастерские посадки на торосистые ледовые площадки, первые перевезенные на материк люди! Сначала женщины, потом наиболее слабые и неприспособленные к длительным ледовым испытаниям. А потом, одну группу за другой всех участников экспедиции.
Очень взволновала болезнь Шмидта, порадовало известие о благополучной переправе его на материк. Каждая сводка была радостью.
А как восторгался я, когда узнавал подробности о быте лагеря. Какая высокая дисциплина, какая выдержка! Именно они способствовали успеху всех операций по спасению. Ни малейшего намека на панику. А цикл научных лекций, организованный О. Ю. Шмидтом на льдине! А лекции по диамату! Это надо же! Удивительные люди. Много значило, конечно, волевое начало, осуществляемое Шмидтом до мелочей. И твердая уверенность людей, что Родина не оставит их в беде, Родина выручит.
Сейчас, когда все страшное позади, об этом легко говорить. А тогда ведь многое было неизвестно. А тут еще старалась западная печать, внушавшая мысль о несбыточности надежд на спасение. Сколько сомнений высказывала она, внушая мысль о нереальности задуманных планов спасения. И то не получится, и то помешает. Наши газеты старались не помещать эти сообщения, только иногда в обзорах кое что сообщали в этом плане. Но радио-то не перекроешь. И просачивались пессимистические прогнозы, распространялись даже панические слухи. И только грандиозные подвиги наших людей на льдине и в воздухе не только успокаивали, но и вызывали восторг и восхищение.
Я чувствовал, что такое испытываю не я один. Чувствовалось единодушие. И когда, наконец, сообщили, что последние шесть человек со льдины сняты, что вместе с ними вывезены даже собаки, всеобщему ликованию не было предела. У всех на устах имена героев — в первую очередь Ляпидевского, Каманина и Слепнева. И с ними вместе и Леваневский, и Молоков, и Доронин, и, конечно же, Водопьянов. Называли еще другие фамилии героев-летчиков — Галышева, Пивенштейна, других. Перечислялись десятки людей, способствовавших спасению: ездовых собачьих упряжек, которых тоже направили к лагерю, радистов на материке, моряков кораблей и ледоколов, вышедших в северные воды для помощи в спасении. Но первая семерка все-таки была особой.
Какая гордость охватывала меня и моих друзей. Помню, как кто-то вычитал в «Правде» слова моряка Шамкинга, который потерпел вместе со своими товарищами кораблекрушение в 1923 году у берегов Аляски и был оставлен на произвол судьбы: «Можно завидовать стране, имеющей таких героев, и можно завидовать героям, имеющим такую страну».
И вот сегодня, 19 июня, Москва встречает Героев и челюскинцев. Указ о первом в стране присвоении высочайшей награды — звания Героя Советского союза — вызвало всеобщий восторг. Им вручат ордена Ленина и высекут их имена на специальном монументе.
Мы стоим на улице Горького и ждем. Огромные толпы людей заполнили все вокруг. Милиционеры еле сдерживают напор желающих пробиться вперед, чтобы увидеть своими глазами Героев-летчиков, героев-челюскинцев и членов Правительства. На небольших расстояниях друг от друга гарцуют конные милиционеры в белых кителях и шлемах. Толпа их тоже приветствует. Царит общий подъем. Все улыбаются, все возбуждены. Даже милиционеры не могут сдержать улыбок. Повсюду разговоры о том, как организована встреча. Оказывается, все всё знают. Почему я не знаю?