Московский доктор 4
Шрифт:
— По рукам.
Монеты были больше исторической ценности, чем какой-либо другой. Как только исчезает оригинальный дизайн — всё, считай, вещь уже не имеет никакого смысла. Я это знал, он это знал. А само золото мало чего стоит, кроме её рыночной цены.
Армен быстро выписал мне чек. Мельком глянул на цифры и на секунду застыл — девяносто миллионов. Ну ничего себе. Честно говоря, ожидал меньшую сумму.
— Эй, что это за 90 миллионов? — спросил я, глядя на него с недоумением.
Армен расплылся
— Сорок — это тебе за монеты, — ответил он спокойно. — А остальное за особые заслуги. Видишь ли, Наринэ сбросила почти 22 кг. И настроение у неё теперь в разы лучше. Твоя работа, так сказать.
Я не удержался и ухмыльнулся. Вот это поворот. Даже не знал, что повлиял на Наринэ так сильно.
— Ладно, беру чек, — сказал я, складывая его в карман. — Но запомни, это ещё не всё. Сделаю из Наринэ красавицу.
— Вперёд, тигр! — Армен засмеялся, махнув рукой. Он явно был доволен сделкой.
В этот момент зазвонил телефон. Я бросил взгляд на экран — Илья.
— Григорий, бега сегодня. Подключайся! — его голос был бодрым, как всегда.
— Это ты уж больно неожиданно. Чего так срочно? — спросил я, прижимая телефон к уху.
— Там скандал вышел. Троих участников дисквалифицировали за стероиды. Организаторы позвали меня вместо них. Надо тебя подтянуть, на всякий случай.
— Конечно, я в деле. Как насчёт билетов?
— Бродов встретит тебя у входа.
— Ладно, увидимся.
Я закончил разговор и пошел к телепорту.
Когда подходил к стадиону Бродов окликнул меня издалека. Он махал рукой, как будто рад меня видеть.
Подошёл к нему и обнял, как старого друга. Ведь это я помог Бродову устроиться на эту работу. Он мне по гроб обязан.
— Ладно, пора заходить, — Бродов кивнул на стадион.
— Бродов, что за соревнования? — спросил я.
— Национальная элита. Если Илья здесь хорошо выступит, в следующем году попадёт в Бриллиантовую лигу.
Бродов усадил меня на место и отправился за кулисы. Когда Илья вышел на поле, он заметил меня и махнул рукой.
Илья был звездой. Ну, как новорожденная комета — врывался в спринт, как вихрь. Все эти его забеги выглядели как шоу. Соревнования за соревнованиями, и вот он уже в топе лучших легкоатлетов.
Ну а рекорд на 100 метров? Лучше в этом году и не придумать. В международном рейтинге он уже круче полусотни других парней. И что? Думаете, это всё?
Да, был момент, когда он мог бы войти в тройку лучших в мире. Но, как говорится, формы меняются, и результаты спортсменов не всегда на пике.
Поэтому система баллов такая мутная. Они пересчитываются каждый год.
Последние пару недель он только и делал, что бегал по соревнованиям. Семь-восемь стартов за двадцать дней. А всё ради
На очередном забеге, Илья был готов рвать. После выстрела он вылетел вперёд, как ураган. Финишная черта — только его.
Трибуны взорвались. Кричали, аплодировали, хлопали друг другу по плечам. На экране появилось:
9.60!
С подветренной стороны, 1,1 м/с. Это было реально! Национальный рекорд упал.
— Илья! Илья! Илья! — кричала толпа.
Он не побил мировой рекорд, но этого времени хватило, чтобы свести всех с ума. Ведущий снова представил его, как настоящего героя дня.
После этого триумфа, Илья ворвался в раздевалку, сияя как новогодняя ёлка. Первым делом, он подлетел ко мне и Бродову:
— Григорий! Ты это видел? 9.6 секунды! Ты только представь!
— Видел, конечно, — ухмыльнулся я. — Жду, когда ты мировой побьёшь.
— Думаешь, смогу?
— Ещё бы, — ответил я, подмигнув. — Ты это сделаешь, можешь не сомневаться.
— О, я точно это сделаю! — Илья сжал кулак, уверенный на все сто.
— Кстати, ты уже подписал контракт? — поинтересовался я.
— Почти, всё в финальной стадии. Ты же в этом замешан, так что, конечно, соглашусь.
Как спортсмен, он не вникал в бизнес-договоры или прочую мелочёвку.
К тому времени, как наконец, добрался до дома, часы уже показывали далеко за девять. Темнота словно напоминала, что сегодня задержался больше обычного. В прихожей пахло чем-то уютным, чуть сладковатым — ваниль и корица? Наверное, Памела опять что-то пекла.
Она выглянула из кухни, как только услышала, как хлопнула дверь. В глазах читалась смесь заботы и лёгкого упрёка — этот взгляд я знал наизусть.
— Григорий, — голос её был мягким, но требовательным, — чего так поздно? Всё в порядке?
Я закатил глаза, кидая сумку на пол.
— Да так, — бросил я небрежно, — пару марафонов пробежал по району, пока ты тут без меня скучала.
Она поджала губы, но быстро смягчилась.
— Ты уверен, что марафоны? — она нарочито смерила меня ревнивым взглядом.
— Ни капли усталости, — я широко улыбнулся, подходя ближе, чтобы обнять её. Она была тёплой, уютной, как всегда. — Ну что, хочешь помочь мне принять душ?
Памела фыркнула, слегка отстраняясь, но я видел, что уголки её губ дрогнули в полуулыбке.
— Ну… только не это… — протянула она, но в голосе уже не было и тени серьёзности.
— Значит, «это», — я подхватил её на руки, пока она протестовала, но без особого энтузиазма.
Через минуту мы уже были в ванной. Её слабые возражения остались за дверью, утонув в шуме текущей воды. На щеках Памелы разлился лёгкий румянец, а я только усмехался, довольный собой.