Московский инквизитор (сборник)
Шрифт:
— Свобода прессы, свобода слова, — развел руками Турин. — Имеем право! Кстати, представьтесь, пожалуйста, а то, как я слышал, своих имен вы так и не назвали, а страна должна знать своих героев.
— Полковник Гуров видел наши удостоверения, — отрезал один из мужчин.
— Вы их так быстро убрали, что я не только не успел запомнить имена, но даже удостовериться в их подлинности. А они вполне могут оказаться поддельными, и тогда это обыкновенный «разгон», самочинный обыск, производимый лицами, не имеющими на это никакого права, в целях собственного обогащения
— Пока старший, — буркнул один из полицейских.
— Время покажет, — усмехнулся Лев. — Итак, я жду!
Полицейским ничего не оставалось делать, как снова предъявить удостоверения, но из рук они их не выпускали, что не помешало Гурову вслух прочесть их имена:
— Капитан Задорожный и майор Лесков. Ну вот и познакомились. А теперь давайте к делу, — предложил Лев и спросил: — Что вы собирались здесь найти?
— Старинное и очень дорогое колье, которое было передано вам через жену от рецидивиста Александрова в качестве благодарности за то, что вы развалили его дело. Оно было спрятано в корзине с желтыми розами. Предлагаю выдать его добровольно, — с ненавистью глядя на Гурова, сказал Лесков.
— Как оно выглядит? — поинтересовался Лев.
— Неизвестно, — сухо ответил Задорожный.
— Черная кошка в темной комнате, при том, что ее там еще и нет, — хмыкнул Гуров.
— Все цветы, что я привезла из театра, здесь, ищите сами, — спокойно сказала Мария.
Тщательно упакованные букеты были безжалостно разобраны, а корзины только что наизнанку не вывернуты, но ни колье, ни желтых роз не нашли. Лесков вышел на лестничную площадку, явно чтобы позвонить начальству, и, вернувшись, потребовал:
— Предъявите для осмотра ваши вещи!
Мария без возражений взяла свою сумочку и вывалила ее содержимое на столик в прихожей — обычная женская мелочь, среди которой колье не оказалось.
— Выверните все свои карманы, — продолжал он.
Мария и это сделала, и с тем же успехом.
— Надеюсь, вы не собираетесь проводить личный обыск моей жены, — ледяным тоном спросил Лев.
— А почему нет? — язвительно поинтересовался Задорожный.
— Тогда нужно было взять с собой женщину-полицейского, — заметил Лев и спросил: — Судя по вашим словам, эту корзину с желтыми розами вручили моей жене сегодня?
— Да, после спектакля, непосредственно в гримерке, — ответил Задорожный.
— Вы задержали человека, который это сделал? — продолжал интересоваться он.
— Тайна следствия, — отрезал Лесков.
— Значит, нет, — сделал вывод Лев. — Гримерка моей жены обыскана? Там эта корзина нашлась?
— Это уже не ваше дело, — взбесился Лесков. — Что вы мне здесь допрос устраиваете? Скоро сами будете на вопросы отвечать! И не у себя дома!
— Значит, там ее тоже не оказалось, — кивнул Гуров. — Маша, куда ты ее дела?
— Ну ты же знаешь, что я терпеть не могу желтые розы, — удивилась она. — Я ее выставила в коридор вместе с другими цветами. Я же не грузчик, чтобы таскать такие
— Полагаю инцидент исчерпанным, — сказал Гуров. — Ни я, ни старший лейтенант Вилков сегодня в театре не были и, таким образом, ничего взять у Марии не могли, а у нее самой колье нет. Всего доброго.
— Но вы не учитываете того, что она могла достать его оттуда и куда-то спрятать, чтобы забрать позднее, — язвительно сказал Лесков.
— Делать мне было больше нечего! — фыркнула Мария. — Мне подарили столько цветов, что, вздумай я разбирать все букеты, провозилась бы до утра.
— Но вы могли знать, где именно искать, — ехидно заметил Задорожный. — Вдруг муж вам указал точное место? Вы достали, спрятали в укромном месте, потом выставили корзину в коридор и явились домой с самым невинным видом. Гражданка Строева! Вы задержаны! Имеем право на 48 часов без предъявления обвинения. Господин полковник! Мы закон не нарушили?
Возразить на это Гурову было нечего.
— Собирайтесь, гражданка Строева! — велел ей Лесков.
Если Мария и растерялась, то виду не подала, а просто спросила у мужа:
— Лева! Подскажи, что мне лучше надеть и взять с собой.
— Спортивный костюм и туалетные принадлежности, а покушать тебе сейчас Сашка соберет — ты же после спектакля не то что не поужинала, а даже глотка воды не выпила, — только и мог ответить Гуров.
Мария ушла переодеваться и вернулась уже в спортивном костюме и с полиэтиленовым пакетом в руках.
— А вот теперь мы будем проводить полноценный обыск, — торжествующе заявил Лесков.
— Основание? — потребовал Лев.
— Колье могло быть спрятано на теле вашей жены и, переодеваясь в спальне без свидетелей, она могла его куда-то перепрятать, — невинно пояснил Лесков.
— Ночной обыск? Ну-ну! — покачал головой Лев, а потом кивнул, словно разрешая: — Ищите! Турин! — он повернулся к нему. — Бди! А то еще подсунут что-нибудь!
— Глаз не спущу! — заверил тот.
Предвкушая, какой сенсационный материал он выпустит в эфир, если повезет, уже в ночных новостях, Турин вел себя, как взявшая след гончая, а уж утром он развернется вовсю — спать не будет, есть не будет, но бомба получится такая, что рванет на всю страну. А вот изо всех сил старавшийся сохранить внешне спокойный вид Гуров мысленно поклялся страшно отомстить всем инициаторам этой затеи — в том, что Александров здесь ни при чем, он был уверен на тысячу процентов, потому что тот дураком не был никогда.
— Маша, иди и поешь, — попросил он жену. — Это надолго.
Мария скрылась в кухне, а Гуров остался наблюдать за тем, как их уютная квартира превращается черт знает во что — на городской свалке порядка больше. Турин и оператор не отставали от полицейских ни на шаг, фиксируя каждое их движение, а вот понятые, которым и следовало за всем этим наблюдать, мирно устроившись на диване, дремали — время-то ночное, а у них возраст. Как и ожидалось, обыск ничего не дал. Когда был составлен протокол и понятых решили разбудить, чтобы они его подписали, Гуров резко запротестовал: