Московский инквизитор (сборник)
Шрифт:
А вот у Гурова дела обстояли не так хорошо. Михаила Ильича Сидоркина он принял в выделенном им со Стасом для работы кабинете, и ему сразу же не понравились два момента: во-первых, Михаил пришел в сапогах, спецовке, утепленной куртке и шапке, на которых (кроме сапог, конечно) была надпись «ООО «Чистота», а во-вторых, явился не один, а в сопровождении адвоката. Ну, за свой внешний вид он сразу же извинился, объяснив, что его вызвали прямо с работы, переодеться не успел, потому что заезжал в контору за документами, так что к этому придраться было нельзя. Но вот то, что он пришел с адвокатом, Гуров оставить
— Странно, Михаил Ильич, что вы пришли с такой мощной поддержкой. Или чувствуете себя в чем-то виноватым?
Но Сидоркин на этот демарш отреагировал совершенно спокойно:
— Господин полковник! Как я понял, вы меня сюда пригласили для того, чтобы я мог дать пояснения по поводу того, что было найдено на одном из садовых участков моими рабочими. Я привез договоры купли-продажи трех садовых участков с находящимися на них строениями моему отцу, а также договор на продажу объединенного участка третьему лицу. Юридическим сопровождением всех сделок занимается наш семейный адвокат, который сможет более квалифицированно, чем я, ответить на возникшие у вас вопросы. Или я ошибся, и вы пригласили меня сюда по другому поводу?
Гуров вынужден был проглотить эту произнесенную безукоризненно вежливым тоном отповедь, что любви ему к Сидоркину-младшему не прибавило.
— Нет, вы не ошиблись, меня действительно интересуют найденные тела, но никак не подробности юридического оформления документов. Так что господин адвокат может быть свободен.
— С вашего позволения, он останется, — тем же тоном произнес Михаил. — Мало ли какие вопросы могут возникнуть в процессе нашей беседы? Так что же вы хотели от меня узнать?
Лев не мог не отметить, что его противник, а рассматривал он сейчас Михаила именно в этом качестве, перехватил инициативу, но осаживать его не стал, а решил посмотреть, как он поведет себя дальше.
— Я прошу вас рассказать мне все о том случае, а также о доме, который был приобретен вашим отцом. Бывали ли вы там раньше, и если да, то с какой целью.
Сидоркин согласно кивнул и стал рассказывать. Ничего нового Гуров от него не услышал, а вот по поводу того, что Михаил там никогда раньше не был, он усомнился.
— Михаил Ильич, я вам не верю. Ну не может быть такого, чтобы за десять лет, что этот участок с дачей принадлежит вашему отцу, вы ни разу там не побывали.
— И тем не менее это так. Просто не возникало необходимости, а тратить время на бесцельные разъезды по району при моей занятости я не могу себе позволить. Кроме того, в собственности моего отца находится довольно много земельных участков и объектов недвижимости. Если бы стал их все объезжать, то времени на основную работу осталось бы очень мало, что негативно сказалось бы на бизнесе.
Сидоркин говорил все это спокойным, ровным голосом, а его очень светлые серо-голубые глаза на бесстрастном лице напоминали две льдинки. А вот Гуров едва сдерживался — этот бесстрастный человек-робот бесил его своей невозмутимостью и непробиваемой вежливостью.
— Почему же бесцельные? — вскинул брови Лев. — Может быть, у вас как раз была определенная цель для поездки на ту дачу?
— Господин полковник, — тут подключился адвокат. — Вы хотите предъявить Михаилу Ильичу какое-то конкретное
Гуров внимательно посмотрел на него — ничего особенного! Средних лет, одет прилично, но не дорого, особой ухоженностью не отличается. Так, обычная канцелярская крыса, а вот поставил же его на место одной фразой. Настроение у Гурова испортилось окончательно.
— Мы будем прорабатывать все версии, — не предвещавшим ничего хорошего тоном заявил он. — И со всеми побеседуем, в том числе и с рабочими, которые нашли останки. А переводчик для этого приедет завтра из Москвы, так что в услугах господина Сидоркина необходимости не будет.
— Я могу спросить, где вы собираетесь беседовать с рабочими? — поинтересовался Михаил.
— А почему это вас волнует? — насторожился Гуров.
— Если вы повезете их сюда, то у них пропадет рабочий день, что скажется на их заработке. Кроме того, я бы в этом случае направил туда для продолжения работы другую бригаду, а то вы ведь их и задержать можете — российская полиция такая непредсказуемая, — все тем же непробиваемо-спокойным тоном объяснил Михаил.
— Их привезут сюда, и я с ними побеседую. Если они ни в чем не виноваты, то никто их задерживать не собирается, — отрезал Гуров, чувствуя, что он, кажется, заигрался. Как показало будущее, он даже приблизительно не представлял себе насколько.
— Тогда не могли бы сказать, на чем их привезут? — продолжал любопытствовать Сидоркин.
— Полагаю, что в местной полиции для этого найдется машина. — Лев поднялся, давая понять, что разговор закончен.
Но вот Михаил и адвокат остались сидеть, показывая, что тема еще не исчерпана, и Гуров вынужден был снова сесть. Конечно, он мог бы жестко сказать: «Можете быть свободны!», но решил послушать, что эта парочка приготовила для него еще.
— Господин полковник! В местном управлении полиции всего три машины, — спокойно заговорил Михаил. — Это «Волга» господина Косарева и два «уазика» для перевозки задержанных с зарешеченными стеклами. Даже если бы господин Косарев был так любезен и предоставил для поездки свою машину, то она по той дороге сейчас просто не прошла бы. И он об этом знает. Значит, это будет один из «уазиков». Скажите, пожалуйста, вы считаете возможным перевозить трех ни в чем не виновных людей, к тому же не знающих русского языка, таким способом? За ними приезжает полиция, их запихивают в машину и везут в неизвестном направлении, потому что они просто не поймут ни слова из того, что будет им сказано. Это же станет для них страшным потрясением. Причем совершенно незаслуженным!
— Пусть русский учат, — буркнул Лев, хотя и понял, что Сидоркин абсолютно прав, а вот он этот момент недодумал, но злился он за это, естественно, не на себя, а на Михаила.
— Они выучат, — заверил его Сидоркин. — Они все его выучивают. Но речь идет о том, как поступить сейчас.
— Я смотрю, вы очень трепетно относитесь к своим рабочим, — съехидничал Лев, и ему самому стало от этого стыдно.
— Я пригласил их сюда на работу, и они честно работают, а я взамен защищаю их и их интересы, и ничего противозаконного в своих действиях не вижу, — ровным голосом сказал Михаил.