Московский лабиринт Минотавра

Солнцева Наталья

–  Благодарю… - прошептала Феодора, и ветер унес ее слово неведомому адресату.

Владимир взял у нее клубок! Это залог будущей встречи.

Она переоделась, связала наряд Ариадны в узел - пора было возвращаться в отель. Корнеев с сопровождающим уехали, вокруг быстро темнело. Госпожа Рябова, обессиленная после пережитого волнения, кое-как добрела до ожидающего ее такси. Водитель уснул.

–  Эй, шофер!
– воскликнула она на ломаном английском.
– Поехали.

Теперь, в задымленной, многоголосой, запруженной людьми и транспортом Москве изрезанное голубыми гаванями

побережье Средиземного моря, иглы минаретов на розовеющем небе, узкие улочки венецианских кварталов и прочие экзотические красоты Крита казались Феодоре далеким сном. Продолжение этого сна она надеялась досмотреть в Москве.

Неделю пришлось потратить на выяснение, где живет и любит бывать господин Корнеев-младший. Феодора Евграфовна задействовала старые связи. Один из бывших высокопоставленных чиновников был дружен с Корнеевыми, он и поведал ей, что у этой семьи есть просторная квартира в городе и два загородных дома. Поместьями их не назовешь, но земли много, коттеджи выстроены по современным проектам, добротно, без экономии средств. Старший Корнеев живет за городом, на свежем воздухе, а сын курсирует то туда, то сюда. Он любит путешествовать, в Москве бывает наездами и время от времени уединяется в своем доме, живет отдельно от родителей.

–  Жена Петра Даниловича - простая, пожилая уже женщина, не из нынешних финтифлюшек, - говорил чиновник.
– Владимир у нее поздний ребенок, она его опекает с излишним усердием. Здоровье у Корнеевой смолоду хлипкое, да и возраст берет свое. Так что сын все больше отдаляется от нее, живет своими интересами.

–  А где он бывает?
– спрашивала госпожа Рябова.
– Чем занимается?

Чиновник развел руками.

–  Не знаю, драгоценнейшая Феодора! Сдается, ничем - ловелас, жуир. Зачем ему утруждать себя? Папиных денег на три жизни хватит.

–  Ловелас? Я, наоборот, слышала, что он равнодушен к женщинам.

–  Да?
– поднял кустистые брови чиновник.
– Ну, жениться он не торопится, это точно. Может, он из голубых? Как их нынче называют-то? Геи?

«Только не это!
– мысленно взмолилась Феодора.
– Иначе все мои старания насмарку!»

Она уволилась с работы, деньги таяли, и промедление с заключением выгодного брака для нее было смерти подобно. Надо ковать железо, пока горячо.

–  Даже у геев есть увлечения, - через силу улыбнулась госпожа Рябова.
– Неужели молодой Корнеев живет затворником?

–  Нет, конечно, - задумчиво произнес чиновник.
– Погодите-ка, он, кажется, любит бильярд.

Об этом Феодора узнала еще на Крите. Бесполезные сведения! В бильярд она играть не умела, заявиться домой к Корнеевым не представлялось возможным, и застать Владимира в Москве, оказывается, тоже проблема. Как же быть?

–  Ну… ходит же Владимир куда-нибудь? В рестораны, ночные клубы…

Чиновник смерил ее пронизывающим взглядом, усмехнулся.

–  Он и вам голову вскружил, блистательнейшая? Да ведь он против вас щенок совсем. Или сердцу не прикажешь?

Феодора промолчала, скрывая выступившие на глазах слезы.

–  О-о!
– воскликнул чиновник, потирая руки.
– Пожалуй, есть у Владимира мелкая страстишка. Вспомнил! Только ради вас,

прелестнейшая Феодора! Выдаю секрет отпрыска давних приятелей. Открылось лет пять назад в уголке старой Москвы одно любопытное заведение - «Гюльсара» называется. Внутреннее убранство напоминает нечто среднее между гаремом и гостиной в восточном стиле. Посетителям предлагают кальян с изысканными сортами табака, кофе по особому рецепту, шербет, восточные кулинарные шедевры, но славится заведение не этим. Там изумительная женская танцевальная труппа, танец живота и все такое - гибкие, пластичные, потрясающе красивые девушки. Если Владимир куда и ходит, приезжая в Первопрестольную, то в «Гюльсару».

–  Стриптиз там есть?

–  Великолепнейший! Редчайший образец эротической пластики! Мне один знакомый чудеса рассказывал.

Госпожа Рябова сразу почувствовала: встреча в «Гюльсаре» - как раз то, что нужно! От избытка эмоций она едва не бросилась обнимать старика. Тот смущенно улыбался, довольный. Сумел угодить капризной Феодоре. Ах, что за женщина!

Предстояла кропотливая подготовка к очередной случайности, но мнимую Ариадну не пугали трудности. Чутье подсказывало ей - Владимир Корнеев уже поддался ее чарам. Клубок золотых нитей будоражит его, заставляет действовать. С Крита она уехала первой, но и молодой человек собирался возвращаться в Москву.

Глава 6

Москва. Октябрь

–  Принеси холодной минералки, - простонал Эдуард, морщась от боли.
– И побыстрее.

Секретарша выпорхнула за дверь. Не часто доводилось ей видеть шефа в таком плачевном состоянии. Женитьба ему впрок не идет.

Вчерашняя попойка в «Червовом короле» удалась. Правда, набрался до чертиков только Проскуров. Славка пил сначала фруктовый коктейль, потом зеленый чай, посмеивался над приятелем.

–  Я за рулем, - отмахивался он от приставаний Эдика.
– Кто тебя домой повезет, алкаш несчастный?

–  Тут ты, брат, в точку попал! Не-счаст-ный…

–  Не гневи бога, Эдик, - возмутился Смирнов.
– Живой, здоровый, богатый, и ноешь? Подумай, сколько наших ребят покалеченными остались, сколько в цинковых гробах домой вернулись. А что с тобой случилось? Жена сбежала? Эка невидаль!

Про погибшего Олега сыщик деликатно умолчал.

–  Братана жалко, - прерывисто вздохнул Проскуров, наливая себе очередную порцию коньяка.
– Зачем я этот проклятый мотоцикл ему дарил? Помянем.

Поминали, пока Всеслав не решил, что пора уходить. Эдик, навалившись на его плечо, еле передвигал ногами, тяжелый, как сто пудов.

Сыщик отвез почти бесчувственного товарища, потом поехал домой. Ева уже спала. На кухонном столе лежала записка: «Жаркое остыло. Так тебе и надо». Есть не хотелось. Смирнов принял душ и лег. Из головы не шла трагическая случайность, вследствие которой погиб Олег Хованин. А что, если… Нет! Не может быть. Эх, надо бы мотоцикл осмотреть! «Не справился с управлением, врезался в бетонное ограждение…» - вспомнились слова милиционера.