Московский лабиринт Минотавра
Шрифт:
Она сделала выразительную, долгую паузу… и Эдуард не выдержал.
– Да… я начал замечать, что Нана о чем-то часто и глубоко задумывается. А однажды от нее пахло хорошим, дорогим табаком. Хотя я никогда не видел ее с сигаретой. Более того, она утверждала, что не курит. Ну и… многое другое.
– Например, знакомство с Олегом Хованиным Нана от вас скрыла.
– Ева пустила в ход основной козырь.
– А вы узнали и начали следить за ней, застали жену и двоюродного брата в недвусмысленный момент! Что вы почувствовали? Решили убить их обоих?
– Нет! Уверяю вас… разве Олег и Нана…
Ева хорошо усвоила,
– Вы убили их обоих! И решили представить дело как похищение и несчастный случай. Вы даже обратились к частному сыщику, своему бывшему сослуживцу. А может быть, сразу к нескольким детективам? Пока один идет по ложному следу, другие подбрасывают ложные версии. Телефонные звонки с угрозами создают видимость шантажа и вымогательства. Некоторые агентства соглашаются оказывать клиентам подобные «услуги», это общеизвестная практика. Каждый зарабатывает, как умеет. Отличный вариант, не правда ли? Вот вам еще: Олег и Нана сговорились обобрать вас. И действовали весьма успешно. Но вы не лыком шиты! Заподозрив измену жены и брата, вы мстите. Олег уже заплатил по счету, теперь настала очередь Наны. Одно неудобство - вы не можете ее найти, она слишком хорошо спряталась. Поэтому вы привлекли к ее поискам Смирнова! И когда он сделает свое дело, вы доберетесь до неверной жены. А как вы поступите со Славкой? Как заставите его молчать? Предложите ему деньги? Много! Столько, что он не откажется, возьмет по дружбе. Там более что он жизнью вам обязан.
– Прекратите!
– взорвался Проскуров.
– Ради бога, Ева, что вы несете? Замолчите, умоляю вас!
«Если у тебя нет четкого плана, говори все подряд, - вспомнила она наставления сыщика.
– Все, что приходит в голову в связи с расследованием. Ты можешь случайно нажать на нужную кнопку, попасть в цель. Преступник сам попадется на крючок, ведь он знает то, о чем ты не имеешь понятия. Он сам проведет параллели и выдаст себя».
– Я еще не все сказала. Подземелья! Вот главная тайна!
– выпалила Ева, победоносно глядя на Эдуарда.
Тот молчал, пораженный.
– По… подземелья?
– наконец выдавил он.
– Этого еще не хватало!
– Вы были там, не отпирайтесь!
– наступала Ева.
– Глупо скрывать то, что уже известно! Возможно, вовсе не ревность послужила мотивом для убийства Наны и Олега!
– А что?
– завороженно следя за ее жестами, спросил Проскуров.
– Алчность! Ужаснейший из человеческих пороков.
– Но позвольте… вы что, нашли… тело? Где? В подземелье? Боже мой, я ничего не понимаю!
– в отчаянии воскликнул он.
– Не разыгрывайте тут наивного простачка. Не понимаете! Чего, прошу уточнить? Как мы догадались про подземелья?
– У меня голова идет кругом. Подземелья… это все из-за них, - признался Проскуров.
– Я говорил Олегу, предупреждал. Но он не слушал! Он становился все более одержимым, безумным! Он пропитался мраком и смрадом городских клоак, которые начали разъедать его мозг. Он был болен! Никто не замечал в полной мере, как близко он подошел к той опасной черте, откуда уже нет возврата. Что-то в нем надломилось, и… я перестал узнавать моего брата. Я не решался сказать ему, намекнуть на появившиеся отклонения, душевный разлад. Я должен был что-то предпринять. Но
– Его мать знала?
Эдуард отрицательно покачал головой:
– Разве что догадывалась, как и я. Скрытый душевный недуг трудно распознать. И вообще, я даже Славке не говорил всей правды, носил ее в себе. Безумие, поразившее члена семьи, - это драма! Никто не желает выставлять ее напоказ. Помешательство ума остается явлением непознанным и вызывает странные реакции. Разговаривая с Олегом, я порой начинал в самом себе сомневаться. А вдруг и я подвержен, пусть кратковременным, поверхностным, но - приступам нарушения психики? Вот вы полностью можете поручиться за себя?
– Я?
– переспросила Ева.
– Думаю, мой здравый смысл трудно поколебать. Да и речь не обо мне.
– Она тронула собеседника за рукав.
– Эдуард, вы уверены, что Олега Хованина поразила душевная болезнь?
– Почти уверен. Смерть, как ни горько осознавать, оказалась лучшим выходом для него. Страшно представить, к чему это все шло.
– Выходит, вы убили брата из милосердия?
– Да не убивал я его!
– возмутился Эдуард.
– Что за бредни вы повторяете?!
– Тогда из-за денег. Он ведь шантажировал вас?
– С чего вы взяли? Олег был гол как сокол, но честен. Такое редкое по нашим временам качество!
– Остается ревность.
– Олег и Нана не знали друг друга, - упрямо твердил Проскуров.
– Даже если и так, я бы убивать не стал. Взбесился бы, орал, в крайнем случае пустил бы в ход кулаки, допускаю. Но убивать? За кого вы меня принимаете?
– За профессионала. Убивать - ваше ремесло.
– Было моим ремеслом, - возразил он.
– Было! И не убивать, а воевать. Это разные вещи. Война - обоюдное согласие вооруженных людей сражаться друг с другом. Лишать жизни безоружного только потому, что он предал, обманул или разлюбил, недостойно мужчины-воина. Поверьте мне, Ева, на жену я бы не поднял руку ни при каких условиях.
– Эдуард тяжело вздохнул.
– Так вы действительно нашли тело?
– Пока нет, - смутилась она.
– Ищем.
– Слава богу!
– Вы исключаете, что у Наны и Олега был роман еще до вашего с ней знакомства?
– спросила Ева.
– Полностью исключить не могу. Но несомненно одно: Нана была девственна до нашей брачной ночи. Я оказался ее первым мужчиной… в постели.
– А сокровища?
Эдуард развел руками, усмехнулся:
– Вы серьезно? Какие сокровища? Думаете, Олег нашел в подземельях клад, а я за это его убил? У меня достаточно денег, я умею их зарабатывать. А клады придумывают мечтатели и фантазеры. Надо же чем-то разгонять скуку!
Рябинки. Три недели тому назад
Супруги Корнеевы прогуливались по облетевшему лесу неподалеку от своего поместья. В кои-то веки Владимир взял жену с собой полюбоваться осенней природой. Пологий склон спускался в низину, заросшую молодыми березками и осинником. Редкие медные листья осин звенели на ветру.
– Какой странный звук, - содрогнулась Феодора.
– Словно на кладбище.