Московский лабиринт Минотавра
Шрифт:
– Пора вернуться к началу, - громко заявил Блестящий.
– Нас ждут!
– Кто?
– встрепенулся Тесей.
– Ты обещал…
– Она там!
– Блестящий указал пальцем вниз, в пол.
– Ты ее убил?!
Блестящий положил руку на плечо Тесея, который уже собирался вскочить.
– Она ждет тебя вместе с Ариадной! Захвати клубок, дорогая. Все должно быть в точности как тогда.
Феодора, не чувствуя под собою ног, подошла к каминной полке, взяла моток золотистых нитей. Может быть, она еще спит и эта
Мысли возникали и таяли на лету, как снежинки у костра.
– Отведи меня к ней!
– потребовал Тесей.
– Я давно представлял себе этот мистический акт, - поднялся с места Блестящий.
– Прошу следовать впереди.
Он указал на дверь. Феодора, стоявшая у камина, пьяно покачнулась. Тесей тоже изрядно охмелел, но шагнул к ней, протянул согнутую в локте руку.
– Вы позволите? Держитесь за меня.
Они двинулись к дверям под зловещий бой барабанов и улюлюканье флейт, словно на казнь. Блестящий шел сзади, дуло пистолета с глушителем упиралось Тесею в спину. Феодора едва соображала, что к чему, повиснув на крепкой руке незнакомца.
Они кое-как добрались до дверцы в цокольном этаже, которая так долго возбуждала ее любопытство.
– Открывай, герой!
– зловеще усмехнулся Блестящий.
– Тебе ведь не терпится поскорее увидеть жену?
«О чем они говорят?
– подумала Феодора.
– Какую жену? Конечно же, я сплю и вижу сон!»
К ее удивлению, дверца открылась, и троица медленно спустилась по ступенькам вниз, в полутьму, пахнувшую пылью, свечами и копотью. Остальное Феодора помнила отрывками, запечатленными во время проблесков сознания…
Они оказались в темном помещении со стенами из старого камня, освещенном горящими факелами. Здесь флейты и барабаны стали громче. Из мрака появилась фигура полуобнаженной женщины со странным предметом в руках. Звеня украшениями, женщина закружилась в танце, совершая то плавные, то резкие, откровенно эротические движения. Ее лицо было густо накрашено, распущенные волосы рассыпались по плечам и груди… ритм пляски ускорялся…
С губ Тесея сорвался сдавленный стон.
– Не может быть… - прошептал он.
Танцовщица приковала к себе внимание Феодоры: в ее руках мелькал, сверкая, топорик с двумя лезвиями. В свете факелов казалось, что она жонглирует огнем, постепенно приближаясь к зрителям. Ее тело изгибалось и вертелось, как змея во время брачного танца…
– Это она!
– вскрикнула Феодора, шарахаясь назад.
Танцовщица сделала выпад, и лезвие ее топора на длинной ручке просвистело у самых глаз супруги Корнеева.
– Это она… - выдохнул у самого уха Феодоры Тесей.
– Боже мой!
Танцовщица сделала неуловимое движение вперед, и лезвие едва не разрезало ткань его рубашки у горла. Феодоре показалось, что дыхание смерти коснулось ее лица. Она судорожно вцепилась
– Поздно!
– раздался чей-то громкий голос, заглушивший музыку.
– Вы опоздали! Он уже мертв!
Из темноты, из-за спины танцовщицы выступили две нелепо разодетые фигуры, а прямо под ноги зрителям выкатилось нечто ужасное…
Феодора закричала, танцовщица застыла на месте, а Блестящий издал глухой душераздирающий стон. На полу лежала окровавленная, мертвая голова быка с выкаченными глазами…
Секундное замешательство позволило Тесею повернуться, броситься на Блестящего и сбить его с ног. Короткого тупого щелчка выстрела никто не услышал из-за флейт и барабанов. Танцовщица изогнулась и метнула топорик в Феодору, но он не долетел - в нескольких сантиметрах от лица оцепеневшей женщины часть рукоятки с лезвиями отвалилась.
– Не-е-ееет!
Мужчина, одетый фавном, метнулся и подхватил оба лезвия с пола раньше, чем это сделала танцовщица. Краска потекла по ее перекошенному лицу, перемешиваясь со слезами и потом, рот раскрылся в крике. После короткой борьбы фавн защелкнул на ее запястьях наручники.
Мужчина, одетый богом Дионисом, в пышном венке и длинной накидке, подхватил теряющую сознание Феодору.
– Ариадна!
– прошептал он, прижимая ее к себе.
– Я пришел, чтобы сделать тебя своей женой! Смертные не могут спорить с богами Олимпа!
– засмеялся Дионис.
– Я подарю тебе вечность и венец из сверкающих звезд!
Фавн рассматривал отломившуюся часть топора.
– Обоюдоострая секира, - взволнованно произнес он.
– Лабрис! Его лезвия - как две пары рогов, направленных вверх и вниз. Одно острие секиры рассекает внешнюю тьму, окружающую нас, а другое - тьму, таящуюся у нас внутри.
Фавн подошел к Блестящему, который не подавал признаков жизни, наклонился над ним, сорвал маску. Спросил Тесея:
– Ты его знаешь?
– Впервые вижу!
– Это Владимир Корнеев, супруг той очаровательной дамы, с которой ты созерцал сие дикое представление.
– Жуть какая, - вздохнул Проскуров (это, разумеется, был он).
– Владимир, похоже, псих. Опасный безумец!
Они подняли сверкающую накидку, в которую завернулся молодой Корнеев, тот оставался недвижим. В неловко согнутой руке лежал пистолет.
– Мертв… - констатировал Эдуард.
– Прострелил себе грудь, когда падал. Наверное, задел легочную артерию. Кем это он вырядился?
– Небось царем Миносом, - усмехнулся Смирнов, одетый фавном.
– Как любое ничтожество, он страдал скрытой манией величия. А у тебя что за костюмчик? Афинского героя Тесея? Тоже нехило!
– Кто вообще придумал этот дурацкий маскарад?
Они захохотали, освобождаясь от накопленного напряжения.
Глава 30