Московский Рубикон
Шрифт:
— Всё равно пока не понимаю, куда ты клонишь, — проворчал Демид.
Я уже устал хитрить и тем более, чем больше рассказываешь, тем больше вероятность спалиться на противоречиях, поэтому постарался выразиться коротко и сжато, без лишней информации.
— Псевдошакалы. Стаи обычно довольно крупные и твари весьма опасные. Поодиночке, может, и не очень, но пара этих тварей уже способна завалить человека или барбазьяна. Когда у самок начинается период течки, начинается гон, эти твари становятся возбуждёнными и агрессивными. Сейчас вокруг лагеря осаждающих, собираются стаи псевдошакалов со всей округи. Через пару
— Но какого чёрта они собираются именно здесь и почему нападут на лагерь? — удивилась Барбара.
— Потому что скалозубы знают множество хитростей, в том числе, как приманить местных тварей к этому лагерю и спровоцировать их нападение. Главное, чтобы, когда начнётся заваруха, наш защитный экран выдержал. Твари не разбирают, на кого нападать и с таким же успехом будут пытаться прорваться и в наш лагерь.
Разумеется, моим объяснениям никто не поверил. Все понимали, что я чего-то недоговариваю. Да я бы и сам себе не поверил, уж больно сомнительно звучали мои объяснения. Но в конце концов, опять же приходим к старой поговорке, что дарёному ишаку под хвост не смотрят. То есть, лошади. Совсем запутался. Главное, что результат всех устраивал. Поэтому все от меня отстали и стали внимательно наблюдать за развитием событий в лагере осаждающих.
Разумеется, я врал. Но не сильно. Но задумка была действительно хороша. Даже такой молодой полуразумный Высший Демон, как Кабыздох, способен на многое. Особенно если дать ему хорошего пинка для ускорения. По моему указанию Кабыздох отловил и придушил полдюжины течных самок псевдошакалов и притащил их к лагерю осаждающих, предварительно укутав трупы энергетическими коконами, не пропускающими запахи. Занятие было крайне неприятное и даже унизительное для Высшего Демона, поэтому Кабыздох так и возмущался.
Затем он наложил на скалозубов чары невидимости и отвлечения внимания и те ночью пробрались в лагерь наркоторговцев, где и закопали вонючие подарки на территории лагеря. После чего Кабыздох начал хитрые манипуляции, постепенно ослабляя плотность изолирующих коконов и давая с каждым часом усиливающимся ароматам выделений от течки, распространяться по окрестностям лагеря. Далее с помощью нехитрых магических манипуляций он усиливал вонь и разгонял её волнами по окрестностям.
По мере распространения вони по зоне отчуждения к лагерю наркоторговцев стали собираться все окрестные стаи псевдошакалов. Твари были возбуждены и озлоблены. Как раз то, что надо.
Наконец, я решил, что настал подходящий момент и дал команду Кабыздоху начинать представление. Тот полностью развеял изолирующие коконы вокруг трупов самок псевдошакалов, задействовал простенькое заклинание, усиливающее запахи и эманации от трупов течных самок и пустил мощную ментальную волну, возбуждающую ярость у псевдошакалов. Надо сказать, что Высшие демоны весьма сильны в ментальной магии. Разъярённые стаи тварей, численность которых уже превышало пятьсот особей, ринулись на лагерь осаждающих, захлестнув его серой волной мышц, когтей и клыков.
Все члены нашей Команды поражённо наблюдали за происходящим. В лагере противника творилось что-то невообразимое. Через некоторое время стали заметны ещё некоторые странности в происходящем. Громадные Гиги довольно успешно отбивались от налетевших
У барбазьянов дела обстояли несколько хуже. Одиночных бойцов твари, накинувшись кучей, одолевали довольно успешно. Там, где более опытные бойцы сбивались в отряды, отражение атак шло с переменным успехом. Особенно эффективно атаки тварей отражали те группы, где присутствовали колдуны. Но по любому, потери барбазьянов были довольно значительными и быстро росли.
А вот у людей из шайки Гамлета, дела обстояли откровенно хреново. Происходило что-то странное. Люди были не так сильны и быстры, как барбазьяны, но более организованы и лучше владели оружием. Вот оружие-то их и подвело. Наконечники стрел и арбалетные болты не пробивали шкуры псевдошакалов, разрушаясь после удара при попадании в цель. Мечи, копья, секиры ломались при ударах. Люди оказались безоружными и гибли один за другим. Маги ещё какое-то время отбивались от накатывающих волн тварей, но тех было слишком много и магам не хватало сил и скорости, чтобы справиться со всеми. Вскоре почти вся банда Гамлета была выкошена под корень.
Нелепая и одновременно ужасающая битва длилась всего около часа. В конце концов, от атакующих стай псевдошакалов почти ничего не осталось. Но за это время потери осаждающих стали просто огромными. Меньше всего досталось Гигам. Хотя все они получили ранения, но мёртвых или получивших тяжёлые раны, среди них набралось только около десятка. У барбазьянов из первоначальной сотни убитыми и тяжелораненными выбыло около полусотни. Больше всего пострадали бандиты Гамлета. Из отряда в сотню душегубов в живых остался едва ли десяток, причём погибли и почти все маги.
Результаты нашей провокации были неплохими. В лагере осаждающих осталось сорок Гигов и полсотни барбазьянов, хотя большинство колдунов среди них уцелели. Банда Гамлета фактически перестала существовать и реальной боевой силы из себя на данный момент не представляла. Но сам Гамлет был цел и невредим и ничто не помешает ему в дальнейшем набрать в свою шайку новых отморозков.
В целом наше положение значительно улучшилось, но прорвать осаду мы по-прежнему не могли. Верхушка нашего Отряда теперь гарантированно прорвалась бы к Провалу, но все остальные бойцы Отряда наверняка бы погибли при прорыве. Ситуация продолжала оставаться тупиковой.
Однако пока в нашем лагере царила некая эйфория и мне не хотелось преждевременно указывать товарищам, чир ничего ещё не закончилось. Думаю, к вечеру они и сами сообразят, что дела наши по-прежнему хреновые и в лагере воцарится привычная атмосфера уныния.
А пока празднуем хоть и временную, но победу, и веселимся.
Глава 21
Кто-то должен умереть
Когда происходит что-то хорошее, все радуются. Но никто не задумывается, что эта радость неизбежно заканчивается и становится немного грустно, от ощущения того, что всё уже прошло и не факт, что нечто подобное повторится в обозримом будущем. В такие минуты вспоминается мудрая цитата из книги Андре Моруа: «Ожидание счастья прекраснее самого счастья».