Московское царство
Шрифт:
Воротынский был основным теоретиком организации обороны против татар, а также успешного отражения атаки армии Девлет-Гирея в июле 1572 г. Князь Одоевский также много сделал для это победы, в то время как царь Иван IV искал убежища в далеком Новгороде. И эта победа привела к отмене опричнины.
Царь Иван IV не мог не признать ценность услуг Воротынского и Одоевского. Одоевский был пожалован боярством (Воротынский имел боярское достоинство). В то же время царь завидовал успеху двух князей и их популярности, возникшей на этой почве. Кроме того они не были просто служилыми людьми царя. Каждый все еще удерживал часть своего бывшего удела. Их сопротивление его внутренней политике не только раздражало Ивана IV, но и казалось ему опасным.
В апреле 1573 г., когда ожидалось очередное нападение татар, Воротынский, Одоевский и Морозов были назначены воеводам русской армии,
332. Сибирский сборник, с. 39. Интерпретация Г. Вернадского.
Причина этого приказа неизвестна. Я склонен думать, что три воеводы побуждали царя позволить им начать поход на Крым, чтобы закрепить победу 1572 г. Этот план нарушил бы ливонские проекты Ивана IV и, кроме того, его успех способствовал бы еще больше популярности этих людей.
Последствия казни князя Воротынского и его помощников могли бы стать для России катастрофическими, если бы татары тогда решились напасть. Но они хорошо запомнили свое поражение в предыдущем году и не были готовы к новым сражениям.
Казни бояр, подозреваемых Иваном IV в предательстве, продолжались, хотя и не было такой всеохватывающей волны террора, как во время опричнины. 333
Эти расправы вызвали гнев и возмущение бояр и высших чиновников. Это стало известно царю Ивану IV, и он вновь почувствовал, также как до введения института опричнины, что следует применить некоторую хитрость, чтобы удержать власть и обеспечить личную безопасность.
Способ, который он придумал на сей раз, был схож с тем, что использовался при введении опричнины, но выглядел более хитрым. В 1565 г., создавая опричнину, Иван сохранил титул царя, высшую государственную власть и контроль над земщиной.
333. Перечень лиц, казненных в царствование Ивана IV, включая период после 1572 г, см.: Шмурло, 2, часть П, с. 86-99; Веселовский. Иссл. опр., с. 354-477.
В 1575 г., через три года после упразднения опричнины и роспуска опричного корпуса, Иван IV решил доверить высшую власть другому человеку и представить себя как удельного князя. Он принял титул князя московского.
План Ивана IV состоял в том, чтобы сделать себя менее заметным и направить любую общественную неудовлетворенность государственными делами против личности нового правителя. Этому правителю он дал титул великого князя всея Руси. Титул царя теперь стал неопределенным.
В значительной степени успех или неудача плана Ивана IV зависел от личности нового верховного правителя. Иван IV хотел быть уверенным в том, что новый монарх не примет свою роль слишком серьезно и в действительности будет подчиняться его секретным приказам. Кандидат на такую роль не должен был быть близко связан с любым из боярских родов, но устраивать генеалогически и в иных отношениях бояр и высших чиновников.
Ивану IV удалось найти человека, который отвечал всем этим требованиям. Он был крещеным татарином царской крови, бывшим царем Касимова Саин-Булатом (его христианским именем было Симеон). Его отец, Бекбулат, был внуком хана Ахмата, правившего Золотой Ордой. Саин-Булат (Симеон Бекбулатович) был, таким образом, потомком Чингисхана. 334
Находящиеся на московской службе татарские цари и царевичи, как мусульмане, так и крещеные, обладали на московитской социальной лестнице почетным первенством. Те, кто перешел в христианство, роднились с русскими аристократическими семействами. Саин-Булат после крещения женился на княжне Анастасии Мстиславской, дочери видного московского боярина князя Ивана Федоровича Мстиславского, мать которого была племянницей великого князя Василия III (отца царя Ивана IV). Ее отец был крещеным татарским царевичем Казани по имени Петр. Мстиславские, таким образом, приходились родней царю Ивану IV, стал его родственником
334. См.: Вельяминов-Зернов, 2,9-11.
Саин-Булат был назначен царем Касимова не позднее 1570г. В следующие два года он принял активное участие в Ливонской войне во главе своего двора из касимовских татар. Он перешел в христианство в 1573г., 335 и приблизительно 1 сентября 1575г. Иван IV возгласил его великим князем всея Руси. 336
В летописи, составленной около 1625 г., известной как «Пискаревский летописец», сказано, что Иван IV короновал царя Симеона. 337
335. Там же, с. 3,11-24.
336. О Симеоне и его правлении см.: Лилеев, с 3.1 -54; А. Николаев. Симеон Бекбулатович, РБС, том «Сабанеев-Смыслов» (1904), с. 466-469; Сухотин, ЗРНИБ, 13,53-59; Шмурло, 2, часть II, с. 54-62; Ischboldin. Essays of Tatar History, pp.114-115; Г. Вернадский. Иван Грозный и Симеон Бекбулатович, с.151-169; J.М.Сulpepper. The Kremlin Executions of 1575 and the Enthronement of Simeon Bekbulatovich, SR, 24 (1965), 503-506; E.Hulbert. The Zemskii Sobor of 1575, SR, 25, (1966), 320-322.
337. Пискаревские летописи, с. 81-82 и 148.
Это – недоразумение, порожденное тем фактом, что Симеон даже до того, как стал высшим правителем России, именовался царем Касимова. Как верховный правитель России, он стал великим князем.
Из «Пискаревской летописи» нам известны некоторые комментарии действий Ивана IV со стороны его современников. «Некоторые люди говорили, что Иван поместил Симеона (на трон), поскольку предсказатели предупредили его, что в тот год случится изменение: царь Москвы умрет. Другие же считают, что он (Иван) проверил намерения народа: (он желал знать), как люди будут реагировать». 338
338. Там же, с. 82. Интерпретация Г. Вернадского.
И те, и другие, вероятно, были правы. Иван IV, подобно многим своим современникам (и не только в России), был суеверен, боялся колдовства и верил в пророчества. Год, в который должно было сбыться предсказание, для московитов был 7084 годом с сотворения мира (с 1 сентября 1575 г. до 31 августа 1576 г.).
Иван IV не известил иностранные правительства о назначении нового великого князя Руси. Напротив, он, очевидно, старался не дать иностранным посланникам какого-либо представления о событии. Единственным исключением была Англия. Иван IV раскрыл в доверительных беседах свой план Д. Сильвестру, переводчику Русской компании.
29 ноября 1575 г. Иван IV объяснил Сильвестру, почему он готовил убежище в Англии: «Мы планировали это с нашей сестрой (королевой Елизаветой), ибо в высшей степени предвидели меняющееся и опасное состояние князей и то, что они, как и более простые люди, подвержены колебаниям. Все это заставило нас усомниться в нашем собственном могуществе, и случившееся с нами – плод стечения обстоятельств, ибо мы оставив управление государством, которое отныне передается царем в руки чужака, не связанного с нашей землей и короной. Случившееся поэтому вытекает из извращенного и злого поведения наших подданный, которые сплетничают и покушаются на нас, забывая о лояльном поведении по отношению к нашей персоне. Дабы предотвратить это, мы возложили власть на другого князя (Симеона Бекбулатовича), но сохранили у себя всю казну земли нашей в должной мере и в подобающем месте для всеобщего блага.» 339
339. Толстой. Россия и Англия, с. 179-180. Интерпретация Г. Вернадского.