Московское метро: от первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935)

Нойтатц Дитмар

Метрострой, впрочем, был не только объектом контроля со стороны МГКК РКИ, но искал у нее и поддержки, например при срыве снабжения из-за отказа организации-поставщика принять заказ ^{2272} . В МГКК РКИ обращались и отдельные начальники шахт, если, по их представлению, другие организации им мешали или оказывали недостаточную помощь. МГКК РКИ либо сама оказывала давление на соответствующие организации, либо подключала вышестоящие партийные инстанции ^{2273} . Помимо бюро жалоб и газеты «Ударник Метростроя» Рабоче-крестьянская инспекция служила прибежищем для недовольных рабочих, которые посылали сюда «сигналы» о плохих бытовых условиях и нехватке продовольствия. Другие материалы инспекция получала от комсомольской «легкой кавалерии».

Эффект от деятельности МГКК РКИ достигался уже плановыми обследованиями, оказывавшими

сильное давление на затронутых ими персон, или же реакцией на газетные заметки и «сигналы» с привлечением к ответственности виновных в неполадках ^{2274} . Когда выяснялись результаты проверок, МГКК РКИ или в особо тяжких случаях также областная КК РКИ давали прямые указания руководству предприятием или отдельным лицам, объявляла выговоры, требовала увольнения провинившихся, информировала Московский горком партии или обращалась в прокуратуру.

После роспуска КК РКИ контроль над Метростроем в 1934-1935 гг. перешел к группе партийного и советского контроля при МК ВКП(б). Обследованы были транспортное хозяйство ^{2275} , снабжение материалами ^{2276} , качество бетонных и изолировочных работ ^{2277} , финансовая отчетность ^{2278} , использование и содержание оборудования ^{2279} , строительство трансформаторных станций и депо ^{2280} , обстановка в бараках ^{2281} , задержки с выплатой заработной платы ^{2282} . Группа партийного и советского контроля реагировала также на жалобы, газетные публикации и сведения «легкой кавалерии» ^{2283} .

Контроль над Метростроем со стороны профсоюза был весьма ограничен, поскольку у профсоюза отсутствовали реальные рычаги воздействия на администрацию предприятия. Профсоюз занимался производственным планом, вербовкой, размещением, оплатой труда, снабжением и культурным обслуживанием рабочих, а также организацией социалистического соревнования, сбором рационализаторских предложений, изобретательством и трудовой дисциплиной. Помимо того профсоюз следил за организацией субботников и шефским движением [259] .

259

См. об этом Гл. VII. 3.

Уже в ноябре 1931 г. заместитель начальника Метростроя Финкель обратился в областной комитет профсоюза Желдоршоспортстроя. Профсоюз предписывал руководству Метростроя представить в декабре контрольные цифры на 1932 г. и подготовить вербовку и обучение рабочей силы ^{2284} . В декабре последовало обширное постановление, которое по преимуществу повторяло общие директивы хозяйственной политики: Метрострой обязывался строить всю свою деятельность на принципе хозрасчета, ввести прогрессивно-премиальную систему оплаты труда, не допускать уравниловки, механизировать работу по последнему слову техники, поощрять рабочих вносить рационализаторские предложения, при поселении рабочих соблюдать норму в 5 кв. метров жилой площади на человека, обеспечить бесперебойное снабжение столовых, прачечных бань, парикмахерских, клубов, амбулаторий, детских садов и школ, существенно повысить в 1933 г. производительность труда каждого рабочего по сравнению с заложенными на 1932 г. показателями и снизить себестоимость мероприятий по рационализации труда ^{2285} .

26 января 1932 г. руководство Метростроя представило Центральному комитету профсоюза Желдоршоспортстроя свой первый отчет по организации строительства, контрольные цифры и производственный план на первый квартал ^{2286} . Центральный комитет профсоюза Желдоршоспортстроя одобрил производственный план и наложил на Метрострой ряд обязательств, касавшихся в первую очередь тех сфер, где профсоюз оказывал содействие администрации предприятия: Метрострой обязывался представить план покрытия потребности в рабочей силе и подготовки технических кадров, заключить договоры с колхозами на вербовку рабочих и создать закрытые рабочие кооперативы. Московскому и областному комитету профсоюза Желдоршоспортстроя предписывалось пропагандировать на Метрострое социалистическое соревнование и движение ударников, сформировав на участках профсоюзные ячейки ^{2287} .

Впоследствии

Центральный и областной комитеты профсоюза занимались деятельностью профсоюзной организации Метростроя в плане бытовых условий, культурного обслуживания и материального снабжения рабочих в поселках ^{2288} , ликвидации неграмотности ^{2289} , овощеводства в принадлежавших предприятию совхозах ^{2290} , безопасности на рабочем месте ^{2291} , борьбы с прогулами ^{2292} и развертывания социалистического соревнования. Тема Метростроя постоянно присутствовала в повестке дня заседаний областного комитета [260] .

260

С апреля 1934 г. областной комитет профсоюза Желдоршоспортстроя больше не занимался Метростроем, а только каменоломнями Метростроя в окрестностях Москвы. В ЦАГМ материалы городского комитета профсоюза Желдоршоспортстрой не отложились.

Постановления адресовались по большей части низовым организациям профсоюза и лишь в исключительных случаях — руководству Метростроя. Тому, в частности, было поручено переработать контрольные цифры на 1933 г., поскольку предусмотренное повышение зарплаты не обосновывалось более высокой производительностью труда ^{2293} , подготовить план повышения производительности труда и снижения расходов ^{2294} , более последовательно применять декрет о борьбе с прогульщиками и выселять из бараков уволенных за прогулы рабочих ^{2295} , создать спасательную станцию для пострадавших от несчастных случаев и предусмотреть должность санитарного врача ^{2296} , соблюдать принцип единоначалия на шахтах и перевести их на хозрасчет, оборудовать образцовые бараки для ударников и улучшить обеспечение рабочих жильем ^{2297} . Распоряжения эти приходилось неоднократно повторять, поскольку они не исполнялись.

Имеющиеся в нашем распоряжении источники о деятельности ОГПУ или НКВД на строительстве метрополитена весьма разрозненны. Безусловно, само существование тайной полиции и страх перед ней оказывали дисциплинирующее воздействие на администрацию и рабочих. Однако какие именно акции проводили органы государственной безопасности на строительстве метрополитена, во многом остается пока неизвестным.

Органы вмешивались, например, когда вскрывались криминальные действия или происходили тяжкие несчастные случаи. Когда в июле 1934 г. на шахте 10-11 (станция «Охотный ряд») обнаружились трещины и осыпания бетонного покрытия, причины появления дефектов расследовало ОГПУ, представив результаты розыска Кагановичу ^{2298} . Крупное вмешательство НКВД последовало по случаю пожара в сентябре 1934 г. на шахте № 12. Окрестности Театральной пл. были оцеплены милицией, жители близлежащих домов эвакуированы, а НКВД организовало две особые комендатуры в составе 30-50 милиционеров ^{2299} . Экономический отдел НКВД провел расследование причин возгорания ^{2300} . Было арестовано четыре человека, по халатности способствовавших возникновению пожара ^{2301} .

До марта 1934 г. строительные объекты Метростроя охраняла обычная милиция. Затем для предотвращения актов саботажа Каганович распорядился, по аналогии с крупными промышленными сооружениями, передать Метрострой в ведение военизированной охраны. С этой целью НКВД предоставил целое подразделение милиции ^{2302} . Дополнительно была сформирована бригада «вохровцев» в составе 218 комсомольцев, поскольку те знали рабочих своих участков и могли быстро обнаружить проникших на стройку чужаков ^{2303} . На последней стадии строительства, когда было уложено рельсовое полотно, проход в тоннель через шахты был прекращен, рабочие попадали туда только через станции, где пропуска проверяли сотрудники НКВД ^{2304} .