Москва-1939. Отчет оголтелого туриста

Фирсов Алексей Сергеевич

А в тюрьму я не сел тогда, только лишь потому, что не было у меня мошенничества. Этой самой популярной для предпринимателей, когда нужно закрыть этих самых предпринимателей, 159-й статьи Уголовного Кодекса РФ. За каждый вбитый гвоздь, за каждый уложенный квадратный метр паркета мог я отчитаться по актам выполненных работ на своих строительных объектах, но вот от налогов уходил при помощи обналичивания, т.е. использовал сомнительные и недобросовестные фирмы-однодневки. На это мне было торжественно объявлено, что о таких как я, умниках, кладущих на затраты неправомерные сделки, подумал наш президент всей нашей могучей Российской Федерации. Не президент, а золото. И абсолютно убедил всю страну в своей кристальной чистоте. А то, что там в оффшорной виолончели что-то прятали, так это и не он вовсе. У него и справка есть. Кто-то там свиолончелил по-мелочи? Он же не может

за каждый кофр виолончели в своём оркестре отвечать. У него таких кофров-кошельков пруд пруди. Весь ресурс страны в них таится. Вот это предприниматель. Триллиардер. И не подкопаешься. Не то, что там какие-то потешные Джеффы Безосы, Биллы Гейтсы или Уоррены Баффеты. Со своими сотнями миллиардов. Лопнешь со смеху. Дорогой, однако, предприниматель. А в таких случаях, как у меня, когда есть только недоимка по уплате налогов, но нет мошенничества, предлагается просто заплатить недоимку. И уголовное преследование по второй популярной статье, 199-й УК РФ, когда предпринимателя не нужно закрывать, а только долбануть как следует, снимается. Ну, как бы ты зайцем решил прокатиться на трамвае, и тебя поймали, но не высаживают тебя на мороз в тайге, не заламывают руки, не меняют до неузнаваемости твой профиль, а предлагают на месте оплатить неоплаченный проезд, ну со штрафами, конечно, и пенями, которые примерно так вдвое превышают твой билет. Но, ведь, не на мороз же тайги!

– А зачем тогда уголовным делом шарашить по голове? – вкрадчиво спросил я. – Устраивать обыски дома, в офисе с автоматчиками? Можно было бы по-хорошему сказать. На уровне налоговой проверки выявить и указать на недоимку. Трамвайного безбилетника же не бьют уголовным делом с допросами и масками-шоу с автоматами.

– Согласны, могли бы. Но, ведь, по-хорошему вы бы и не поняли. Стали бы гундосить, что не виноват. Вы вначале докажите. Так мы и доказали, – нежно, но при этом с великой важностью разъяснили мне. А обыски у вас дома и в офисе – это стандартная следственная процедура, – примерно так отвечал старший следователь 4-го отдела СЧ Следственного управления при УВД по Восточному административному округу по г. Москве капитан юстиции такой-то. Также, спустя некоторое время, за меня получивший майора. Просил поздравить. Я поздравил. Чего там.

А доказали ли, думал я тогда? А если это развод? Мент – всегда мент. Один мой знакомец – целый полковник центрального аппарата МВД, большая умница, как-то напутствовал меня. Ты должен понимать. Мы – менты. Мы – охотники. Мы сидим в засаде. А ты – комерс. Ты – жертва. Ты – дичь. Ты резвишься на лужайке. Ты нагуливаешь жирок. А мы сидим и ждём, когда ты допустишь ошибку. А ты её обязательно допустишь. И тогда охотник сделает выстрел. Или это будет капкан. Но этот капкан поставил охотник.

Это всегда две противоположные и не равные стороны. Охотники и дичь. Охотники-менты сидят в засаде, как селёдка под шубой. А дичь – всегда дичь. Федя, дичь! И они бьют тебя открытием уголовного дела. Всё это сопровождается обысками. Приводят автоматчиков в масках. Чтобы ты окончательно поверил, что с тобой всё всерьёз. Всё это называют стандартной процедурой. Вгоняют тебя в транс. Но тут же успокаивают, мол, вы только не волнуйтесь. У вас всё не так плохо. Вы даже можете себя выкупить. Наш президент об этом позаботился. Официально. И в свободе вас никто не ограничивает. Класс! Как они могли доказать, что это фирмы-однодневки? Название то, какое придумали смешное. Однодневки. Эти фирмы существуют не один день. Они есть при каждом банке.

Практика обналичивания денег через подобные фирмы повальная. Нет ни одного предпринимателя в России, работающего по безналичному расчёту, с доходом выше миллиона рублей в месяц, который не использовал бы подобные стиралки. Потому что, если ваш доход меньше миллиона рублей в месяц, то заморачиваться обналичиванием через такие фантики почти нет смысла. Всегда можно снять небольшие суммы в собственном банке. Придумав какое-то логичное обоснование для того, чтобы положить это на затраты. Если же у предпринимателя крупный бизнес, то в дело вступают другие схемы. Скажем, офшоры. Выводы денег в другие регионы. В другие страны. Но это другая история.

И побежал я тогда продавать свою квартиру на Ленинском. В которой жили. Продал, расплатился и выкупил себя. И неоплаченный проезд мой стоил четырёхкомнатной квартиры на Ленинском. Семья – вот только без квартиры осталась и переместилась на дачу. Но это можно считать везением. Разлюли-малина. Потому что из миллиона уголовных дел против предпринимателей за 5 лет десятки тысяч сели в тюрьмы.

А из тюрьмы особо не выкупишь себя, останется только платочком белу свету махать. Из-за решётки, многократно крашеной отвратительным ядовитым зелёным цветом. Когда же я выкупился, с меня сразу в момент сняли крючок уголовного дела и даже дали ознакомиться с ним. Там были очевидные доказательства. Нашли где-то в Ростове и генерального директора фирмы-обналички, и его старушку маму, и его родню, и стало ясно, что это додик-выпивоха, который не то что генеральный директор, он себя не вспомнил, когда его допрашивали. Чудо, а не алкоголик. Серьёзный самозанятый сомелье. Из эпохи палеолита. А банк меня уверял, что фирма белая-белая, ответственная-ответственная, с реальным гендиректором и главным бухгалтером, с регулярной сдачей отчётности. За что брал повышенный процент. И ещё оказывается легко доказывается по прецедентности – это когда через эту фирму работает пол-Москвы. А то и пол-России. Вы скажете – так, ведь, прецедентного права у нас в юриспруденции нет. Так это права нет. А обязанности есть. При чём беспрекословные. Допросы своих сотрудников и их показания читал, как роман. Роман с камнем на шее. Сдают, оказывается, все и всегда, как карты в карточной игре. Просто, как Павлики. Хотя вру, не все. Второй бухгалтер не сдала, водитель не сдал. Начальник отдела снабжения не сдал. Судя по его допросу, вообще, не зассал. А его было на чём склонить к сожительству. Да есть люди… Их мало. Но они есть.

Когда я таким официальным образом выкупил себя из капкана, сразу обнаружилась необычайная лёгкость бытия. Легко стало нервам и ещё легче стало карманам, которые полегчали ровно на роскошную 4-х комнатную квартиру. Если бы меня спросили в тот момент: – Ну, как ты? Ответ был бы односложный: – Налегке.

Оставался, правда, ещё один крючок. Дело в том, что у меня была ещё одна строительная компания. Когда подрядов много, а это было именно так, для оперативного управления удобнее было разделить производство. Только вот среди субподрядчиков в этой второй компании тоже затёрлись те же недобросовестные фирмы-однодневки. Второй волны нервного и финансового пресса в силу стоимости ещё одной квартиры было не выдержать. Во-первых, квартир больше не было, во-вторых, бизнес летел вниз, как пикирующий бомбардировщик, а в-третьих, нервы у семьи уже были ни к чёрту. – Крепость падёт, – думал я.

Далее, через разных знакомых и адвокатов следовали предложения – замять, уладить, утрясти. За один килограмм лимонов, за три, за пять, за десять. Доброхоты-решалы встречались со мной в ресторанах, в машинах, на улицах. Отключались телефоны, вынимались батарейки, включались глушилки сигналов и прочая возня.

И тут неожиданно в аналогичный солнечный день на лестнице моего же офиса, как из ниоткуда, передо мной вынырнул пиявец. Всё в тех же сандалиях и бейсболке с козырьком, закрывавшем его лицо от верхних камер наблюдения. – Следуйте за мной, – тихо и вежливо произнёс он.

Идут как будто бы два друга по бульвару. Один другому и говорит:

– Вы же думаете о второй компании?

– Да, думаю.

– Приказа по второй компании не было. Но это легко поправить.

– Второго удара мне не выдержать. У вас задача меня утопить?

– Бог с вами. Живите и работайте на здоровье. Три миллиона потянете?

– От квартиры что-то ещё осталось. Потяну.

– Если поступят предложения от кого-то ещё в рамках этого вопроса – не ведитесь. Это будет развод.

И один друг, как неожиданно появился из ниоткуда, так неожиданно и исчез в никуда. Вот прямо, как клетчатый Коровьев, растворился в воздухе. Воздух только в этом месте, как-то изрядно уплотнился.

И снова делавары звонили мне, набивались и набрасывались. Предлагали руку и сердце. Убеждали, подтверждали, заверяли сделать всё чисто-чисто.

А ещё через неделю последовал зашифрованный звонок по телефону. Не удивляйтесь, читатель. Для пиявцев ничего невозможного нет. Звонок был из круга знакомств нашей старшей дочери, и по стечению обстоятельств тоже мента, затесавшегося к ним в компанию – Алексей, то, о чём у вас был разговор, можно передать через меня.

– Как я получу подтверждение?

– Обернитесь, пожалуйста, – и когда я выполнил просьбу, мимо меня проезжал спорткар, за рулём которого сидел знакомец моей дочери в однотонной рубашечке с короткими рукавами и с кем-то разговаривал по телефону. А когда опустилось заднее стекло машины, я увидел моего пиявца, который картинно медленно закрыл и открыл глаза, как бы подтверждая услышанное мною. Голос в трубке телефона продолжал – У моей семьи загородный яхт-клуб по Дмитровке, сможете привезти туда, я назову адрес?