Москва бандитская 1-2

Модестов Николай

Версия о существовании тайного отряда "Белая стрела", созданного секретным приказом под крышей одной из спецслужб, давно обсуждается в уголовном мире. Арестанты молодые и особенно старые, проведшие в тюрьмах и лагерях немалую часть жизни, приводят в подтверждение этой версии веские аргументы. По их мнению, от рук неуловимых убийц гораздо чаще гибнут те, кто пользуется у братвы особым уважением, некровожаден, призывает жить по понятиям, не хвататься за оружие по любому поводу, а решать споры миром.

Часто вспоминают смерть в крытой тюрьме "Белый лебедь" ревнителя воровских традиций Василия Бабушкина, больше известного как Вася Бриллиант. Его в камере задушили урки-беспредельщики, потому что на сговор с администрацией, отказ от воровских понятий Бриллиант идти не захотел. Убийц, как водится, не нашли, а на безымянной могиле установили табличку с номером. У Бриллианта на воле, как

того и требовала правильная жизнь по "закону", не осталось ни единой родной души…

Не меньшей тайной окутана неожиданная смерть другого патриарха воровского клана, тоже Василия, Бузулуцкого. В тюрьмах и острогах он провел 38 лет, но до конца, даже в преклонном возрасте, не забывал о долге перед братвой. Во время последней отсидки в Ветлаге, по свидетельству очевидцев, Бузулуцкий следил за порядком, не допускал беспредела, наказывал за беспричинные обиды. Как-то раз пошел с "инспекцией" из зоны N 50 в соседнюю сороковую. Первым делом появился в столовой, попробовал пищу: как кормят мужиков? Понятно, что качеством лагерной баланды он доволен не остался. В бараке загремел его низкие хриплый голос: "Что вы смотрите? Не знаете, как поступить? Повара - в котел! Или за вас это Васька должен делать?"

Побелевший от страха повар забился в дальний угол кухни между ящиками с макаронами и бочками с капустой. Бузулуцкий же, сказав, что завтра зайдет снова, в сопровождении трех порученцев пошел дальше. В тот же вечер ему доложили, что еда в "сороковке" стала лучше, а повар повинился перед братвой и обещал кухней мужиков не обижать.

Бузулуцкому было за шестьдесят, когда он решил поехать в известную больницу "Газы" в Ленинградскую область на операцию. Один глаз он потерял на Колыме еще в молодости, а с возрастом ухудшилось зрение второго. Старые зеки пытались его отговорить: "Ты же сам здоровый, Василий, зачем тебе под нож ложиться?" Но Бузулуцкий уже принял решение. Его привезли в больницу в конце 1992 года, операцию провели в ноябре. 22 числа он отпраздновал день рождения, дело шло на поправку, и неожиданно на пересылках заговорили: "Бузулуцкий умер". Скончался он 28 января, когда опасений не было ни у врачей, ни у самого больного. Его похоронили на Смоленском кладбище Санкт-Петербурга. Причем ни у кого из провожавших именитого законника в последний путь сомнений не было: его смерть не случайна.

Кроме воспоминаний о Бриллианте и Бузулуцком, над могилой Ростика, последнего из могиканворов старого поколения, звучали имена других законников, чья гибель вызвала кривотолки (с 1993 года в Москве при невыясненных обстоятельствах погибли по крайней мере три десятка воров в законе, о чем подробно написано в предыдущей книге "Москва бандитская"). И вновь произносились слова "Белая стрела".

…Насколько обоснованны рассуждения о тайном спецназе? Может ли существовать что-либо подобное в структуре ФСБ, МВД или ГРУ? Лично мне эта теория кажется совершенно неубедительной. Правоохранительная система развалена и не справляется даже с более простыми задачами. Ее оперативный аппарат ослаблен, а коррупция столь велика, что, появись под крышей спецслужб какая-нибудь действенная организация соответствующего профиля, о ней бы рано или поздно стало известно газетчикам или депутатам. Контрразведка тоже потеряла былую силу и влияние из-за политических встрясок и бесконечных реорганизаций. Положение усугубляется нестабильностью власти, придворными интригами в Кремле и все более основательным втягиванием российских силовых ведомств в дела на Кавказе. Тут уж не до тонких агентурных разработок, требующих высочайшего профессионализма и решительности, не до радикальных действий, стоящих за гранью дозволенного законом.

Второе пришествие

Положение воров всегда зависело от ситуации в обществе, отражало его приоритеты - духовные, нравственные и даже экономические и политические. После почти полного уничтожения клана к середине пятидесятых, с наступлением хрущевской оттепели, наметился ренессанс воровского движения. При брежневском правлении уголовная элита не только вернула утраченные позиции, но трансформировалась и приобрела новые, отвечающие изменившимся экономическим ориентирам качества.

По существу, именно на воров в законе или их доверенных лиц опирались инициаторы так называемой перестройки. Дельцы и цеховики, перекупщики и мелкие производственники, валютчики, торговцы антиквариатом и петрушкой на колхозных рынках, шабашники и промысловики - все они, кто раньше, а кто позже, оказались под опекой имеющих связи, опыт организаторов и влияние лидеров преступной среды.

В хаосе бездарно реформируемой

экономики (опыт "младших" братьев по бывшему соцлагерю тому подтверждение) первыми удар приняли крупные промышленные предприятия, заводы-гиганты и в меньшей степени, в силу автономии и менталитета, сельскохозяйственные и агротехнические объединения. В реалии нового периода удачнее вписывались небольшие коммерческие структуры, особенно торговые и посреднические, которые и в былые времена вели двойную бухгалтерию, знали о теневой экономике не понаслышке. В этих условиях воры в законе получили уникальную возможность выбить себе лучшие места под солнцем не только в привычном зарешеченном мире. И законники свой шанс не упустили. Лимузины, особняки и совершенно неисполнимые еще вчера путешествия по заграницам… Казалось, их восхождению не может помешать ничто. Но жизнь преподнесла неприятный сюрприз. В условиях, когда законы не работали, а карательные органы находились в ступоре политической трансформации, многие процессы в обществе регламентировались силой мышц и отсутствием рефлексий. Так на социальную сцену вышли коротко стриженные завсегдатаи качалок и дисциплинированные воспитанники школ ДОСААФ. Жить под ворами они не захотели. Началась война на истребление.

Было бы наивно предполагать, что в кровопролитной схватке прошедшие уникальную жизненную школу генералы преступного мира потерпят поражение. Они победили, но победа далась им очень тяжело.

Легкой и безоблачной жизнь "коронованных" особ не была никогда - ни на зоне, ни на воле. Воры в законе всегда обязаны держать марку. В противном случае они лишаются "высокого" звания и переходят в категорию прошляков, что влечет за собой покровительственно-презрительное отношение братвы. В лагерно-тюремном мире законники являются гарантами жесткого, но большей частью мирного и бескровного противостояния администрации и заключенных. Они же отвечают за порядок, выход на работу, гасят конфликты и предотвращают возможные инциденты.

Владимир Харламов, проведший большую часть сознательной жизни в лагерях и тюрьмах, почитает воровские традиции не только потому, что называет себя "заслуженным крадуном". Он - профессиональный, многократно судимый квартирный вор, каждый раз освобождавшийся "звонком" (полностью отбывая срок). Харламов сидел вместе с Василием Бузулуцким, Сашей Говорунчиком, Шуриком Устимовским и другими законниками. Бывал в печально знаменитой крытой тюрьме "Белый лебедь", мотал срок в Кировской области, Коми, на окраинах бывшего Союза - за Байкалом и на Камчатке, знает поселок Бадья, Княжногост и Ветлаг. Он вспоминал страшный кровавый бунт заключенных в августе 1978 года на зоне УФ-91/2 под Новосибирском. Беспорядки были безжалостно подавлены, погибло около сотни человек, еще сотни получили увечья и "довески" - прибавку к уже имевшемуся сроку. По мнению Харламова, стихийно возникшего бунта никогда бы не случилось, если бы на зоне был хоть один-единственный вор в законе.

По образному сравнению Владимира Харламова, для лагеря жулик что-то вроде директора на крупном промышленном предприятии. Есть он - и завод работает в нормальном режиме, нет - все рушится. Предприятие будет функционировать месяц, другой, третий, но рано или поздно начнет разваливаться.

Не меньший авторитет в уголовной среде воры, или, как их иногда называют, жулики, всегда имели и на свободе. Они выступали арбитрами в спорах, решали вопросы защиты цеховиков и раздела сфер влияния, организовывали грев изоляторов и зон, исподволь руководили молодыми бригадами квартирных воров, угонщиков автомобилей, рэкетиров. К их словам прислушивались не только товарищи по "ремеслу", но и оперативники. Потому что не учитывать мнение информированных и влиятельных людей, какими являются законники, было бы непростительной ошибкой.

Однако привычный порядок начал давать сбои. Старые зеки приход беспредела относят к 1987 году. Характерно, что дата совпадает с появлением на политической арене "великого" реформатора.

Первое время изменения были не так заметны. Но постепенно все громче стали заявлять о себе молодые - бритоголовые, дерзкие, уважающие лишь один аргумент - силу. На зонах и пересылках они вели себя скромнее и вынуждены были считаться с заведенным порядком. Но к началу девяностых воровские традиции начали подвергаться испытанию повсеместно. Не только на воле, но даже в зарешеченном мире молодые, увешанные цепями и упакованные в "адидасы" быки захотели на равных говорить с прошедшими десятилетия лагерей и острогов ворами и авторитетами. Вчерашние пэтэушники, не имевшие ни одной ходки, презрев "закон", брались за оружие и направляли его против элиты криминального мира. Ради перспективы получения денег они, не раздумывая, готовы были разрядить рожок автомата в любого конкурента.