Москва и Московия
Шрифт:
Едва мы отошли буквально на десяток миль от средоточия цивилизации, как тут же были атакованы другой джонкой: пираты в этих краях тоже встречаются. Как нетрудно догадаться, мы привелись к ветру и позволили взять себя на абордаж, в процессе которого перестреляли команду судна-агрессора из многозарядных пистолетов. Это даже трагично не выглядело, только многодымно. Да, плавсостав у нас вооружён поголовно, оружие регулярно отстреливается и перезаряжается, а народ в команде не пальцем деланный. Не было никакой ярости схватки или звона клинков, а произошла короткая бойня, абсолютно неожиданная и для нападавших,
Вот так буднично и захватили мы местный корабль, на который капитан нашего круизного судна никаких прав не предъявил. Вася о чём-то потолковал с ним, отсыпал золотишка и утряс вопрос цивилизованно и недорого. Парусник, пусть и с циновочными ветрилами, он и есть парусник. С неделю мы его окультуривали, снабдив парой лебёдок и комплектом навигационного оборудования. Потом команда разделилась: нашлись желающие сбегать в Охотск, после чего продолжить трудиться на местных маршрутах. То есть и письмо царёво воеводе доставить, и хлебное жалованье. Ну а дальше время покажет. И воля воеводы охотского.
Саму же джонку окрестили «Дианой», её капитана – Захаром Пантелеевичем Пантелеевым, что заверили и записью в судовом журнале, и выдачей грамотки. И со всей возможной скоростью направились домой, взяв на борт местного лоцмана. В моё время здешние места называли, кажется, Океанией, потому что она – большая куча островов всех размеров, среди которых прорва морей и множество проливов. Тут даже с хорошей картой ходить нужно с опаской.
Из Яванского моря через Макасарский пролив проникли в море Сулавеси, откуда севернее Новой Гвинеи вышли в Тихий океан. Желания идти Торресовым проливом я не испытывал никакого после того, что написал о нём Жюль Верн в «Двадцати тысячах лье под водой». Отсюда, прицелившись на пролив Дрейка, мы рванули напрямки, обходя встречающиеся острова да уклонившись от северного окончания Новой Зеландии. Двенадцать тысяч миль одним переходом – это супердлинная дистанция.
Как шли? Быстро. Сначала на юг, потом на восток, а после – на север, огибая с юга Южную Америку вместе с её мысом Горн. Вася к берегам не жался и в тесноту Магелланова пролива не стремился. Ему бы простор океанский да ветер – любого направления, лишь бы паруса наполнить.
Так ветра хватало, как и волн, и дождей. А ещё были киты и айсберги – в проливе Дрейка мы качественно забрали к югу. После того как оставили по правую руку Фолкленды, погода сделалась нежаркая. Народ блеснил рыбку, а Софи качалась. Ей оборудовали перекладину, вися на которой, она дрыгала ногами, тщась выполнить выход силой. Спортивный костюм из гимнастёрки и нешироких шаровар у неё уже сложился, так что всё выглядело пристойно. Выход силой получился уже на подходе к Ла-Плате, а передний выход и склёпка – ещё до огибания мыса Горн, которого мы даже не видели, взяв знатно к югу.
«Работа кормилицы требует хорошей физической формы», – объяснила Софочка сама себе и внутренне фыркнула прямо мне в мысли.
Чарлик рос, хватался ручонками за пальцы, ворочался и переползал на пузе. Требовал кормёжки и рвался из пелёнок, если его туго заворачивали.
Погода на этом переходе отметилась парой пристойной силы штормов, воспринятых командой философски: мы не болтались по воле волн, а продолжали
Два месяца на качающейся палубе против расчётных полутора: штурмана только задним числом выяснили, в каких местах прокололись с прокладкой, запутавшись в кривизне земного сфероида. Ведь их дело задать курс, ведущий кратчайшим путём в заданную точку. Особой беды это не наделало, безбрежность океана простила допущенные погрешности. А для предотвращения подобного в будущем необходимы глобус и ленточка. На восточном побережье Южной Америки мало ориентиров, видимых со значительного расстояния, но встречаются. Пеленги на них очень помогали в определении места.
Так про Ла-Плату. Здесь не оказалось никакого Монтевидео. Только пристойная естественная гавань с отдалёнными признаками присутствия местных жителей – дымок вдали. Мы взяли свежей пресной воды и заторопились дальше в Рио-де-Жанейро: идти в Буэнос-Айрес к испанцам Софи опасалась (те её именем детей пугают), а взять свежих продуктов очень хочется. Да и дорогой груз в трюмах… Если испанцы опять побили горшки с голландцами, могут и конфисковать шелка и чай. А португальцы нынче кажутся не столь опасными.
В Рио мы простояли недолго. Дали команде размяться на берегу, взяли мяса, муки и крупы и узнали новости. Вот тут-то и услышала Софи сногсшибательную новость о том, что беглые рабы на Ямайке крепко поколотили англичан. Нет, совсем не прогнали, оставив тем Порт-Ройял. Даже провизией снабжают по умеренным ценам, однако вглубь острова больше не пущают.
А вот испанцев, сохранившихся там в ничтожных количествах, не тронули. Столица у них теперь в Спаниш-Тауне, а карателей они отстреливают из арбалетов, каковым не нужен порох, который во влажных лесах может и отсыреть. Вообще, это тихое оружие весьма эффективно в джунглях, когда больших дистанций поражения не требуется. Не зря его любили европейские охотники в период средневековья.
Под пушки же англичан бывшие рабы не лезут. И вообще поговаривают, будто возглавляют их бравые испанские офицеры, приезжающие туда через устье какой-то реки, в которую могут входить корабли.
Разумеется, мы с Софочкой сразу вспомнили её умного папеньку. Ведь по его заказу в Архангельске делали немаленькую партию арбалетов, столь подходящих для ведения войны в джунглях. А у дедушки Кристобаля прочные связи с этими отпущенными испанцами рабами, называемыми марунами, и отношения с ними давние и добрососедские. Вот и склеилась картинка.
Англичане же нынче крепко загружены подавлением восстаний католиков в Ирландии. Да и на острове Британия нынче не всё безоблачно, потому что отношения с католическим соседями – Францией и Испанией – напряглись. И вообще в североамериканских колониях давненько тлеет вооружённый конфликт с французами, да и ирландцам те же французы помогают. Новоиспечённому английскому королю Вильгельму нынче есть чем заняться помимо Ямайки, где базе флота нет никаких угроз – Порт-Ройял функционирует в обычном режиме. Правда, сахара и рома теперь через него вывозят меньше.