Москва Иная
Шрифт:
— Что же нам дальше-то делать? — развела крыльями Нармэла, посматривая на всех подруг поочерёдно, желая отыскать в них уверенность в завтрашнем дне. — Марин редиска, но и Бафомет не лучше…
— Ты бы о себе подумала, — Акулина внезапно успокоилась, перестала уродовать стол. — В любом случае, вряд ли Марин нам поможет. Он нас использует в своих целях… Пришёл и потребовал от нас исполнять свои планы, теперь ещё смертью угрожает… Рм… — в задумчивости опёрла голову о лапку, — если Марин против нас, возможно, Мартос за нас? Специально ли он дал промашку, чтобы нас подвести, или нечаянно? Стоит навестить
— На что проверить? — непонимающе захлопала ресницами Нармэла.
— На вшивость, — Акулина почесала себя за ухом. — Вызывал ли он шарака вообще, и что приказывал ему… Может, за нами следить, а не демонов ловить?
— Даже в таких обстоятельствах не стоит превращаться в параноиков, — попыталась всех успокоить Арвера, — достаточно проверить квартиру на технологические и энергетические жучки.
— К Марину мне летать боязно, ведёт себя он как ратник, но Мартос тоже может многое знать. Кто со мной? — начальница бывшей киллерской конторы поочерёдно взглянула в глаза всем собравшимся, доставая из ящика стола пистолет-пулемёт.
Может и пригодится. Для устрашения.
О ужас. Кажется, Мартос заблудился. Причём в собственном городе… Да, в такой большой деревне, как Москва, можно прожить всю жизнь, так и не осмотрев все закоулки. Да и стоят ли они внимания? Что такого примечательного в спальной окраине с одинаковыми девятиэтажками, с многочисленными медицинскими центрами и сигаретными ларьками? Существует множество занятий поинтереснее, чем лицезреть одинаковые дома.
Мартос, раздражительно прорычав что-то нецензурное, в безысходности поднял голову вверх, к бесцветному неподвижному ясному небу. Оно только усиливало гнетущую, пустую тишину — даже машины не гудели, не раздавался обычный для города шум. По воскресеньям, особенно до обеда, пока все порядочные граждане отсыпались, улицы вымирали. Это было особенно заметно в и без того тихом квартале.
Уже час никто не хотел встречать Мартоса, несмотря на то, что Ольга обещала довести его до нужного дома. Надо было обменяться телефонами с этой толстолобой спорщицей… но не хотелось ему менять симку после встречи с девушкой. Или женщиной, кто она? Может, вообще мужик под прикрытием, Марте ли не знать.
— Аааар! — Внезапно Мартос почувствовал на своем плече тяжесть, потому рефлекторно обернулся и врезал кулаком в пустой воздух за своей спиной. Цветастый попугай с голубой грудкой и малиновыми крыльями царапнул когтями плечо и взлетел в воздух на достаточное расстояние, чтобы не дать себя в жертву испуганному неожиданностью волод. — Заблудшие души!
— Откья хаар-дива?! — рыжий настолько удивился присутствию этой птицы на московской улице, что выразил изумление… но не на русском. Даже не на матерном его диалекте. Что удвоило сюрреализм произошедшего. Мозг Мартоса чуть не отключился, гермафроморф Марта потерял самообладание и сменил пол с мужского на женский. Хорошо, что никто, кроме попугая, этого не заметил.
— Ольга! Ольга! — пернатый пару раз облетел Марту вокруг и унесся вглубь дворов. Она побежала следом. Загадки надо разгадывать… и вдруг попугай действительно приведёт к Ольге?
Ты удивленно пропустил мимо себя цветастую птицу —
Креативный
ВСЕ КРАСКИ СВЕТА
Салон
— Это тут живут «экстрасексы»? — показав пальцем на безобидную с виду вывеску (хотя слово «креативный» навевало негативные ассоциации со всякой менеджерской бурдой), ты вопросительно посмотрел на Ирину.
— Попрошу не выражаться… — Марта, подоспевшая за представителем фауны Южной Америки, почему-то обиделась на сказанное (усмотрела в этом намек на свою двуполость, наверное?), поэтому обратила на себя внимание этого странного типажа: мужчины с нордической белой кожей, черными кудрями корсиканца, угрюмым и глубоким взглядом принца Датского и нигилистскими манерами Базарова. Такая вот «сборная солянка»…
Ты, конечно, не так себе представлял ведьму… или кто к тебе подошла. Никакой антуражности, присущей магу, она не соблюдала, кроме цвета волос. Они были рыжими, почти красными, и для женщины короткими; потёртая, но не дешевая куртка, в карманы которой особа упрятала руки. Но в зёленых глазах блестело нечто такое, из чего ты заключил, что эта женщина — намного больше, чем кажется.
— Э, а вы кто? — Ирина удивилась появлению незнакомки и рефлекторно достала блокнот с ручкой. — Мы договаривались на встречу с Ольгой…
Девушка кивнула:
— Я тоже.
Как раз на этом моменте дверь салона открылась изнутри. На пороге показалась невысокая и худенькая девочка. Лет десять на вид, в легком розовом платьице и с бутоном в длинных русых волосах. Но её взгляд совсем не походил на детский. Не всякий старец несет в своём взгляде столько мудрости и опыта.
— Приветствую Вас, мои дорогие друзья!.. — с легкой улыбкой она осмотрела всех троих.
— Я вижу белую душу, черную душу и душу, которая ещё не встала ни на один Путь. Но где Мартос? Он обещал появиться…
— Я… — начала Марта, но внезапно вспомнила, что в данный момент она девушка, а с Ольгой (так это она их встретила? Хм… как странно и необычно…) переписывался мужчина, — вместо него. Он просил меня всё осмотреть и передать ему.
Улыбка Ольги из приветливой стала грустной, но она ничего не ответила, лишь молча посторонилась, пропуская гостей внутрь.
Получается, экстрасенс — девочка? Как странно, не мала ли ещё? Да, ещё не выросла, и компенсирует талант богатым воображением. Впрочем, посмотришь, что она нам покажет. Не проронив ни слова, ты прошёл внутрь за Ольгой вместе с Ириной и незнакомой женщиной.
Редко при входе в помещение первым замечаешь запах. В первый раз это было в морге — современная смерть пахнет не гнилым мясом, а формалином. Но в «Красках» запах был не в пример приятнее: смесь розы, корицы и сосны ощущалась странной, но привлекательной. Воздух, между тем, был прохладен, но не приносил дискомфорта. А звуки слегка раздражали тебя: хотя перезвякивания «буддистских колокольчиков» предназначались для расслабления, у тебя они неприятно ассоциировались с сектами мелкого розлива. Стоит быть предельно осторожным в этом здании и не пасть жертвой убеждений, если таковые начнутся.