Москва коммунальная предолимпийская
Шрифт:
Я, как говорится, не мог пропустить такой случай, хотя убедился, что это случилось не на моём участке, однако злорадничать не стал. К тому же торец одного из домов моего участка очень близко подходил к этому злополучному коллектору. Продираясь сквозь заросли, я обратил внимание на тополь. Вспомнились сразу «Три тополя на Плющихе», айтматовский «Тополёк мой в красной косынке», песенка «Тополя, тополя», где они должны были уронить пух. Но не этот романтизм заставил меня присмотреться к дереву. Цвет его был чёрно-зелёный, а листья были такие толстые, мясистые,
– Хотите, я покажу Вам место, где находится засор? – обратился я к начальнику.
– Я сегодня не подаю, – сердито проворчал он.
– Зато я Вам сегодня подам, – не обидевшись, снисходительно сказал я и ткнул в точку на плане, потом показал рукой вниз – на тополь.
– Что? Он? – встрепенулся начальник.
– Он, – подтвердил я.
– Тут только «Калининец» может докопаться, – уже деловито забормотал начальник.
Вот уже несколько недель кошмарило весь район это зловоние. Расправились с этой аварией буквально за несколько часов. Сначала спилили и выбросили этого виновника – романтический тополь. Вскрыли трассу, выпилили и выбросили большой кусок трубы, заполненный туго сплетёнными корнями дерева.
Положили новый кусок трубы, зачеканили его, закрыли плитами, засыпали землёй, а через несколько дней запах выветрился.
Глава 28. ОДС
Аббревиатура ОДС – не что иное, как объединённая диспетчерская служба. Начиная с конца мая и заканчивая сентябрём, на нашем участке было переложено пять теплотрасс. Как раз столько и было титульных проектов на наш участок. Выполнить эти работы должен был участок капитальных работ.
Но когда, с его малой мощностью и плохой организацией труда? – на этот вопрос никто ответить не мог.
Я старался не афишировать наши трудовые достижения, но если шило в мешке не утаишь, то что и говорить, когда всё это происходило на виду у всех. Помимо этих капитальных работ мои слесари-сантехники успели провести пуско-наладочные работы всех систем водо– и теплоснабжения. Досрочно получили акты из инспекции о готовности к зиме, хотя на многих участках и «конь не валялся», и теплотрассы капитально не ремонтировались. Вполне возможно, что это являлось причиной какой-то зависти – как ко мне, так и к моим рабочим. Правда, и было от чего: мои рабочие не пьянствовали, не ночевали в канавах и вытрезвителях после получки.
Я, хотя и был достаточно коммуникабелен со своими коллегами по работе, но всё же чувствовал какой-то холодок отчуждения. Скорее всего, оттого, что они давно друг друга знали, спелись и спились давно. Я же для них был человек относительно новый, малопонятный. Все видели и знали, какую я раскрутил работу вразрез с их спокойной, неторопливой деятельностью. Главный инженер, недавно вышедший из прорабов, вполне возможно, мог подозревать: не на его ли место я
Я не собирался долго задерживаться в этом ремонтно-строительном управлении, просто у меня на некоторое время появился азарт – показать, что и в этом болоте можно что-то сделать. Начальница планово-сметного отдела была (об этом все открыто говорили) пассией главного инженера. Но зависть и злоба – это одно, а вот выполнение и перевыполнение плана – совсем другое. Как раз тут с моей стороны вклад был очень существенный. Когда я сдал последнюю титульную теплотрассу (а тут как раз осень надвигалась), я стал реально подумывать об увольнении.
Может быть, глупо домысливать за кого-то, но всё же можно предугадать, что главный инженер, пошептавшись с плановиком, что-то насчёт меня придумали. Они уже привыкли, что всё лето я даю прибавки к выполнению плана. Теперь же, когда я все свои теплотрассы отремонтировал, до чужих трасс мне никакого дела не было. Так что же выходит – ждать от меня дополнительных процентовок не приходится. Не такие это были ребята, чтобы не иметь от меня своих шкурных интересов. А придумали они вот что. Как-никак, а оба партийные были. Никогда не звонила, а тут вдруг слышу голос начальницы сметно-планового отдела, причём с каким-то «лисьим» акцентом.
– Зайди ко мне – нужно здесь кое-что уточнить.
Я ответил: при случае зайду. И случай вскоре представился.
– Тут вот работа есть и как раз на ваш участок. Нет, не теплотрассы. Вот, – она протянула мне папку.
– Это проект ОДС. Главмосжилуправление решило устроить общие диспетчерские службы по всей Москве, во всех районах.
– Правильно, – одобрил я. – Решили – пускай делают. Дело, возможно, неплохое. Только я здесь при чём?
– Правильно, ни при чём. Эта работа как раз и предназначается для капитальщиков. А их возможности ты лучше всех знаешь.
Знали, поганцы, чем меня приманить, так как я уже раскрывал папку, чтобы ознакомиться, хотя бы в общем, с содержимым оной. В плане я увидел, что от каждого дома моего участка проделаны в земле профили для укладки туда труб, а в трубы – кабели для связи. Все эти кабели в итоге собираются в одном месте – в общей диспетчерской, куда и поступают все сигналы, звонки с заявками, жалобами, где диспетчер всё это обрабатывает, реагирует на это, высылает специалистов на устранение жалоб жильцов. Эти канавки нужно было прокладывать через дороги, тротуары, скверы и прочие заросли.
– Да тут замучаешься открывать ордера! – вдруг развеселился я.
Плановичка даже как-то осунулась, предвидя мой отказ. Тут я вспомнил свой план со всеми его коммуникациями. Всё же что-то меня настораживало, и я решил немного поинтриговать. Я завязал папку, небрежно бросил её на стол. Лицо плановички стало принимать какое-то злобное выражение – вот-вот появится клыкастый оскал.
– Сейчас не лето, а брать такие раскопы на зиму…
– Оно и понятно, что это не зимние работы, – согласилась плановичка, – хотя и до зимы ещё можно кое-что сделать.