Москва купеческая
Шрифт:
Вместе с тем записка указывала на те правовые условия, в которые поставлены городская община и население города, обязанные всегда подчиняться и подвергаться административным действиям и распоряжениям, во многих случаях несогласным с законом. Вследствие существующих условий, определяющих в русском обществе положение личности, права общей печати, пределы гласности и общих совещаний, живая и тесная связь общественного управления с населением и откровенное обслуживание общественных вопросов, — не существуют.
На основании вышеизложенного составители заявления «имели честь предложить» следующее постановление:
Представить
Это заявление Московской «цензовой» думы занимает совершенно особое место в ряду тех многочисленных, либеральных, а иногда даже почти революционных записок, которые вскоре стали подавать правительству всякого рода общественные учреждения.
Конечно, она была навеяна теми земско-городскими совещаниями, которые стали собираться, с лета того года, «явочным» порядком. Но здесь характерна дата, — конец ноября 1904, т. е. более чем за месяц до петербургских событий. 9-го января 1905, — день, с которого началась революция.
Характерно и то, что она, несомненно, соответствовала настроениям, существовавшим тогда в первопрестольной. Это видно прежде всего из того, что новые члены думы, которые по выборам декабря того же 1904 года вступали в ее состав, первым актом своей будущей деятельности ставили подпись под этим заявлением.
В числе таковых был и мой отец, и я очень хорошо помню, какое значение придавалось тогда этой подписи. Не знаю почему, но существовало опасение, что все подписавшие будут привлечены к ответственности и лишены избирательного права, примерно так, как впоследствии было поступлено с подписавшими Выборгское воззвание. Этого не случилось, но заявление было с определенностью продемонстрировано солидаристами.
Другим подтверждением указанных выше настроений было выражение Московским Биржевым комитетом сочувствия в связи с постановлением 30-го ноября. Это, правда, было во время Найденова и личной унии в деле лидерства в городе и на бирже.
Когда в начале того же, 1905-го года, на очередь стал вопрос о разработке положения о Государственной Думе и была, с этой целью, создана Булыгинская коммиссия, то представители московской промышленности живо на это реагировали.
Во всеподданнейшем адресе Московского торгово-промышленного сословия, поданном в феврале 1905 года, говорилось о призыве к работе в области государственной деятельности «подданных Ваших, объединенных родом своих занятий, в лице их избранников, опытом ознакомленных с насущными потребностями народной жизни. Торгово-промышленное сословие с готовностью принесет свои силы и знания служению, согласно предуказаниям Вашим, на пользу Отечества.»
14-го марта Булыгину была подана от всех торгово-промышленных организаций петиция, в которой указывалось на важное место,
Выработка самого положения о Государственной Думе вызвала раскол в московских промышленных кругах. Московское Биржевое общество, как и многие другие организации, предполагало заявить свои пожелания в Булыгинскую комиссию, разрабатывающую вопросы о правах будущей Думы и о выборах в нее. На собрании выборных Биржевого общества, 2-го июня 1905 года, значительное большинство высказалось за совещательную думу, на что меньшинство заявило протест. Одним из мотивов возражения против совещательного характера Думы была указана невозможность для «самодержавного Царя держать совет с выборными своего народа», как это было встарь, в первый период Романовской династии.
Повидимому, эта экскурсия в историю русской государственности была неизбежна по цензурным условиям времени, а мысль протестующих была простая и ясная: Дума должна быть законодательной.
Этот протест подписали 14 выборных, во главе с П. П. Рябушинским, В. А. Бахрушиным, И. А. Морозовым и др.
В этом же, столь значительном в истории предреволюционной России, 1905 году, начинается период подачи либеральных записок. Становятся частыми и земско-городские совещания. Во всех подаваемых записках отчетливо формулируется мысль о непосредственной зависимости судеб промышленности от культурных и политических условий народной жизни. Так Записка петербургских фабрикантов заявляет, что промышленность не может процветать там, где „народ бедствует.
Уральские промышленники говорят, что «дух инициативы и предприимчивости, столь важный для развития промышленности, живет только там, где каждый уверен в строгом соблюдении разумного и справедливого закона».
Южные горнопромышленники пишут, что «какая бы то ни была промышленность может развиваться только при условии существования прочных законов и сильной власти, всеми уважаемой и признаваемой». Наконец, Нижегородский биржевой комитет еще до 17-го октября пишет:
«Теперь, когда мы стоим, по-видимому, перед лицом полной революции, мы, как умеренные элементы, вновь должны указать правительству, вновь умолять его дать России правильное народное представительство, т. е. основанное на общем избирательном праве и с законодательной властью».
Заявление московских промышленников, редактировалось в том же духе.
«Нужны коренные реформы, — говорит докладная записка группы фабрикантов и заводчиков центрального района, — мы ясно видим, что сама промышленность находится в теснейшей зависимости от устойчивости правовых организаций страны, от обеспеченности свободной инициативы личности, от свободы науки и научной истины и от уровня просвещения народа, из которого она вербует свои рабочие силы, тем более производительные, чем более они просвещены и материально обеспечены».