Москва Поднебесная
Шрифт:
– Я хочу разрушить эту стену!
– Браво! – восхищённо всплеснул руками Архангел Михаил.
– Стену? Разрушить стену? – воскликнул Метатрон и залился таким искренним смехом, что заразил и двух хрюшек-звёзд, стоящих в сторонке и посматривающих на происходящее непонимающе. Хотя, возможно, насмешил их вовсе не Метатрон, а Богдан Мамедов, который, обретя под ногами твердь, забыл обо всём на свете, кроме Вознесенской. Совершенно не замечая в ней существенных внешних изменений, он крутился вокруг телезвезды, нашёптывая недвусмысленные комплименты на ухо, от чего та краснела и хихикала,
– Ты не представляешь, о чём говоришь. Никто из живущих не может этого сделать. Ни один высший не способен на это! Как ты мог помыслить о таком? – Он снова стал грозен и смотрел на Дриммейна осуждающе-рьяно.
Ангел, висящий за спиной Василия, тревожно затрепыхал крыльями, изобразив на лице полное недоумение.
– Я не знал об этом!
– Но ты привёл его сюда! Зачем?
– Я не мог отказать. И потом, – он обратился к Василию, – мы же искали только твою вселенную? Разве не об этом шла речь?
– Конечно. Но я понял, что стена эта не должна существовать! – горячо ответил Василий.
– Глупец! Как ты можешь рассуждать о таких вещах? Кто дал тебе это право? Да и потом, как ты сможешь её уничтожить? Это немыслимо! – Метатрон снова захохотал.
– Тогда что вы делаете тут? – невозмутимо спросил Василий. – Чего вы боитесь?
– Мы ничего не боимся, – вступил в разговор Гор, – а прибыли сюда только для того, чтобы вернуть всё на свои места! И когда мы завершим свою миссию, ты станешь прежним человеком. Станешь таким, как все!
– Я не стану таким, как все!
– Нам достаточно вставить кирпич твоего сознания…
– Они блефуют! – перебил Гора Архангел. – Они не в силах вставить кирпич твоего сознания в стену, по причине того, что бывший ангел-мечтатель-контроллер стал отчужденцем!
– Что ты! Что ты делаешь! – крикнул на него Метатрон. Но Архангел в ответ махнул на него рукой.
– Кем-кем стал? – уточнил Василий.
– Человеком. Он пожелал стать человеком. Существом, обладающим мощью создавать миры! Существом, равным богу! Вот он, твой бывший ангел. – Михаил кивнул на Нистратова, который наблюдал всю сцену молча, пытаясь собрать в голове мысли воедино. Но они, как мыши при пожаре, метались в голове, и ничто не могло их успокоить. Разве только ласковое поглаживание супружеских ладоней по крыльям.
– Что ты несёшь, Михаил? Что за ересь? Человек – существо, обладающее мощью? Равное богу? Да ты с ума сошёл!..
– Отнюдь нет, – улыбнулся Архангел, – и я могу это доказать. Мы вовсе не высшие существа, каковыми себя считаем. Мы только слуги. Инструменты в руках одного свободного человека, каковым и является наш Бог!
– Что? Ты рехнулся? Да ты более сумасшедший, чем сам Дьявол! Вот до чего довели тебя беседы с ним!
– К моему прискорбию, я не спятил. Я многие столетия сопоставлял и анализировал массу фактов и теорий. Я провёл титаническую работу, и я ждал лишь этого…
– Этого? Чего этого? – опешил Метатрон, глядя на Архангела, как на полоумного.
– Свободного человека. Я верил, что он появится, и откроет истинное происхождение мира! И теперь я вижу, что был прав. Мир, вселенную, может создать лишь человеческий разум. Только ему подвластна
– Утопия!
– Нет. Не утопия! Свободный человеческий разум способен на то, чего не сможем сделать все мы, вместе взятые. Грубо говоря, мы являемся лишь производными ума одного свободного человека.
– Что ты несёшь? – встрял в разговор Гор. – Ты хочешь сказать, что мы куклы? Что мы ничто? Что наш создатель – он, – Фалкон презрительно кивнул на Василия. – Человечек? Вот это наш Бог? Да ты смешон!
– Не он. А ОН, – Архангел посмотрел ввысь, – И ОН точно такой же свободный, как и Василий, человек… человечек, как ты выразился!
– Берегись, Михаил. Ты забываешься!
– Наш создатель не кто иной, как такой же свободный человек! – повторил Архангел назидательным тоном, словно учитель нерадивым ученикам. – Вернее, он давно не человек, а чистый разум, создавший этот мир и эту стену. Но, несомненно, когда-то он был человеком. А стена, как мне думается, нужна лишь для того, чтобы миры не смешивались друг с другом, а может, чтобы и вовсе не рождались. Мы лишь её стражники. Исполнители воли господней. Но в чём воля нашего господа?…
– Одумайся, Михаил! То, что ты говоришь, немыслимо!
– Одумайся ты, Метатрон! Ты сам ограничен! Ты механизм системы, придуманной и запущенной когда-то кем-то. Пусть ты и наделён некоей властью. Но властью над кем? Над людьми. Ограниченными людьми. Да и над ними, в сущности, власти у тебя нет. Ты действуешь лишь тогда, когда слышишь голос господа. И противостоять ты этому не можешь. Так?
Метатрон молчал.
– А почему? Почему ты оберегаешь стену?
– Потому что в этом есть гармония мира! – веско ответил Второй После Бога, в гневе скидывая и швыряя наземь красный пиджак.
– Гармония? Но откуда у тебя эта информация? Кто вложил в тебя знание об этом?
– Ты полагаешь, я глуп? Полагаешь, я не могу отличить чёрное от белого? Гармонию от хаоса? Бога от антихриста?
– Не можешь, Метатрон.
– Докажи мне! Ибо без доказательств речь твоя бесполезна и глупа!
– Доказательство стоит перед тобой, – ответил Михаил и перевёл взгляд на «Samsung»’а. Глаза его полны были любви и восторга. – Это существо создано подобно тому, как созданы мы!
Все взгляды устремились на холодильник. Тот, видя повышенное внимание к своей персоне, сначала стушевался, но потом, как только снова уловил ласковую поддержку Анастейд, стал спокоен и даже важен. Снег надежды образовал на гладкой его поверхности пушистый покров, который искрился разноцветными огоньками и был похож на королевскую мантию.
– А разве его одушевил не Дриммейн? – спросил Гор, разглядывая металлического героя.
– В том-то и дело, что нет! Его разум родился подобно тому, как зарождается человеческий. Но его вселенной в нашем мире не существует. А следовательно, нет и кирпича сознания. И я думаю, она существует там, в мире, созданном разумом Василия! В его вселенной.
– Но… но ведь это невозможно. Я был склонен полагать, что он не личность, а лишь симуляционный объект. На худой конец – привидение, или выуженный из подсознания персонаж книги… Фантом, наконец…