Москва - Сталинград - Берлин - Прага
Шрифт:
Вскоре мы догнали командира 42-го мотострелкового полка А. М. Горяинова и командиров батальонов в нескольких километрах восточнее Даугавпилса, рассказали о самоотверженных действиях 46-й дивизии в городе. Слушали они с восхищением. Потом Горяинов сказал:
– Наши тоже под Краславой хорошо дрались. Взять, к примеру, старшего политрука Болотова - он первым бросился в бой, увлекая за собой остальных, или ефрейтора Костенко, который пленил трех гитлеровских солдат вместе с их командиром.
Этот случай меня заинтересовал. Попросил вызвать Костенко, и вскоре тот с улыбкой рассказывал:
–
Выскочили они из-за кустов, наставили автоматы и давай кричать по-своему, вроде: "Сдавайся!". Нет, думаю, так не пойдет. Мы с Куликовым прыгнули к кустам, а там - яма с водой. За руку Куликова крепко уцепился фашист. Я ударил его прикладом, и он повалился в воду. Остальные окружили яму. Надеялись, видно, взять нас живыми. Я крикнул своим: "Здесь фашисты!". Тут-то и подоспело основное ядро нашей разведгруппы. Немцы - наутек. Я успел дать очередь. Двух убил сам, одного - Куликов. Остальные сдались.
Поблагодарив ефрейтора за находчивость, я решил допросить пленных. Из их показаний следовало, что якобы левее 121-й пехотной дивизии врага, у Западной Двины, действуют еще части какой-то другой дивизии. Видимо, после нашего удара в Малиново и в Д-аугавпилсе противник направил новые силы несколько восточнее, чтобы попытаться быстро форсировать реку, а затем обрушиться на фланг и тыл нашей 46-й дивизии, сражавшейся в городе.
Вскоре это предположение подтвердилось. Разведгруппа капитана Рябченко установила, что в 8 - 10км восточнее Даугавпилса гитлеровцы переправляются на северный берег и уже заняли небольшой плацдарм.
– Вот и наступил ваш черед, майор!
– говорю Горяинову.
К этому времени в авангард прибыл и Воейков. Обрисовав ему обстановку, я приказал авангардом атаковать неприятеля вдоль реки и с ходу отрезать его от переправ, а танковыми полками нанести удар с севера и востока. Цель - окружить и уничтожить противника. Воейков дал указания Горяинову отрезать перенравившегося противника от р. Западной Двины и уехал к главным силам. Развертывание и движение авангардного полка происходило четко, как на учебном плацу. Через час гитлеровцев удалось отрезать от реки.
Вскоре Воейков привел основное ядро дивизии и при поддержке артиллеристов майора Ивана Матвеевича Макарова и 18 самолетов-штурмовиков взял группировку гитлеровцев в клещи. Около 400 солдат и офицеров 3-й мотодивизии фашистов было уничтожено, 285 человек, в том числе 10 офицеров, сдались в плен. Было подбито несколько танков, 16 орудий, 26 минометов, из них 9 раздавил гусеницами механик-водитель танка В. И. Лаптев и 3 - командир танка И. С. Кретов. Это явилось для нас крупной победой, происшедшей на седьмой день войны, когда враг теснил советские войска на большинстве участков.
Успех надо было закрепить. Для нападения на тылы неприятеля А. М. Горяинов направил через Западную Двину 8 танков-амфибий с десантом мотопехоты. Этот отряд во главе с капитаном Ивановым смело ударил по штабу 56-го моторизованного корпуса гитлеровцев, уничтожил свыше роты пехоты и до 35 автомашин. В книге "Утерянные победы" этот случай так описан самим Манштейном: "Опасность нашего положения стала ясной особенно тогда, когда отдел тыла штаба корпуса подвергся нападению...
Посадив на захваченные у врага автомашины сотню военнопленных, комдив отправил их под конвоем через населенные пункты на восток.
– Пусть народ видит, что мы умеем бить фашистов, - сказал Горяинов.
К этому высказыванию присоединился и его заместитель по политической части батальонный комиссар Косарев.
Через 2 часа дивизия завязала бой за восточную окраину города.
К вечеру, подтянув в район Даугавпилса свежие силы, враг после мощных ударов авиации контратаковал танковые дивизии Воейкова и Копцова. Бой принял настолько ожесточенный характер, что северная часть города трижды переходила из рук в руки. Боеприпасы и горючее иссякали. Дивизия Рудчука продолжала сдерживать натиск неприятеля на северо-восточной окраине. Соседа справа (десантников И. С. Безуглого) противник оттеснил на 8 - 10 км к северо-востоку и начал обходить правый фланг корпуса.
Оценив складывающуюся обстановку, мы решили отойти и занять оборону на более выгодном рубеже - между озерами Рушону и Дридза, северо-восточное Даугавпилса, а отдельные отряды оставить на правом берегу Западной Двины, чтобы препятствовать продвижению врага.
В боях под Даугавпилсом 28 июня 21-й механизированный корпус в тесном взаимодействии с авиацией и десантниками нанес серьезный урон частям 56-го моторизованного корпуса врага. Много танков, орудий и минометов было подбито и уничтожено. Около тысячи вражеских солдат и офицеров остались на поле боя.
По тылам и флангам врага одновременно наносили удары части 11-й армии генерал-лейтенанта В. И. Морозова, отходившие от границы. В результате противник был задержан на Западной Двине у Даугавпилса с 28 июня по 2 июля. По этому поводу Манштейн впоследствии писал: "Вскоре нам пришлось на северном берегу Двины обороняться от атак противника, поддержанных одной танковой дивизией. На некоторых участках дело принимало серьезный оборот"10
.
В ночь на 29 июня наш корпус отошел на новый рубеж, оставив свои передовые отряды на Западной Двине. Справа были части 5-го воздушно-десантного корпуса, слева должна была занять оборону 112-я стрелковая дивизия 22-и армии Западного фронта.
Ко 2 июля противник подтянул к Западной Двине основные силы 16-й полевой армии и 41-й моторизованный корпус 4-й танковой группы под командованием генерала Рейнгардта. (Спустя 4 месяца мы вновь сразимся с этим фашистским генералом под Москвой и Клином, где его войскам будет нанесен сокрушительный удар.)
Командующий 27-й армией генерал-майор Н. Э. Берзарин, правильно оценив создавшуюся обстановку, передал мне по телефону, что враг сосредоточил крупные танковые и пехотные соединения в районах Екабпилса и Даугавпилса и может перейти в наступление в любой момент. В 2 час. ночи 2 июля мы уже получили приказ командарма: "Прочно удерживать оборону и начать отход последовательно, по рубежам, только под давлением превосходящих сил противника, не допуская прорыва вражеских войск на отдельных направлениях и разгрома соединений 27-й армии".