Москва тюремная

Карышев Валерий Михайлович

Макаров Д. И. физически подготовлен хорошо, владеет основами рукопашного боя. Имеет пулевое ранение. Военно-медицинской комиссией признан к прохождению службы годным. Награжден многочисленными знаками отличия и грамотами МВД РФ. РЕЗЮМЕ:

Макаров Д. И. является высокоэффективным оперативно-розыскным работником. Инспектор-куратор УСБ МВД РФ (подпись)

Ни многочисленные проверяющие из Управления собственной безопасности, ни начальник городской милиции, ни другие милицейские командиры не рассмотрели в «высокоэффективном оперативно-розыскном работнике»

его истиную сущность карьериста и стяжателя.

Надевая китель с милицейскими погонами, люди получают огромную власть над согражданами. И далеко не все могут выдержать такое испытание... Ведь власть эта сулит огромные возможности и для личного обогащения. А потому шантаж и вымогательство в МВД — дело обычное.

Для многих служба в милиции — высокодоходный бизнес. Известны и таксы за те или иные услуги. Закрытие уголовного дела колеблется от тысячи рублей у деревенского мента до пятидесяти тысяч долларов, если речь идет о Центральном аппарате МВД. Возбуждение уголовного дела против конкурентов, омоновские «маски-шоу», наезд ОБЭПа — все имеет свою цену.

Да и пытки, процветающие в ментуре, ни для кого уже не секрет...

Первое время Макаров не бурел и не зарывался. Он действительно считался высококлассным сыскарем. Правда, «оперативно-следственные методы» лейтенанта угро не отличались изысканностью: подставы, шантаж, избиения. Впрочем, в ментуре на это никто не обращал внимания — иных методов работы тут и не представляли.

Дмитрий Иванович уверенно двигался по служебной лестнице. К началу девяностых он, будучи майором, занимал должность зам. начальника уголовного розыска. И, выйдя на прямую, решил, что теперь ему можно все...

В те далекие уже времена на Москву наводила ужас оргпреступная группировка, базировавшаяся в этом городке. Костяк составляли вышедшие «в тираж» спортсмены: наглые, самоуверенные и безжалостные. «Спортсмены» специализировались на рэкете, выбивании долгов и банальном «крышевании». «Процент за охрану» отстегивали все: от таксистов и «плечевых» проституток до банкиров и директоров государственных предприятий. Воровские «понятия» были чужды новым русским бандитам: несколько столичных «авторитетов», попытавшихся договориться с гангстерами, стали жертвами киллерских отстрелов. И вскоре сомнительная слава «организованной спортивности» разнеслась по всей европейской России.

Первое время местные правоохранители пытались сдерживать бандитский беспредел. Однако возможности нищих ментов были несопоставимы с потенциалом мощнейшей «бригады». Да и многие люди в погонах — далеко не ангелы. К тому же гангстеры оказались людьми неглупыми, быстро поняв: с ментурой лучше дружить. Так милиция и бандиты пришли к полюбовному соглашению: мы изображаем видимость борьбы с оргпреступностью, а вы, особо не беспредельничая в нашем городке, негласно поднимаете благосостояние некоторых граждан начальников...

И вскоре выгоды таких отношений стали очевидны. Уличная преступность быстро сошла на нет: бандитам нужен порядок в городе. Также сошли на нет и уголовные

дела против «организованной спортивности». Зато на северо-восточной окраине выросли коттеджи из «кремлевского» кирпича: начальника ГОВД, помощника городского прокурора, председателя суда...

Не стал исключением и начальник криминальной милиции, друг и постоянный собутыльник Дмитрия Ивановича. О его связях с криминалом знали многие, но никто, в том числе и собственная безопасность, не спешили с разоблачениями...

Как-то незадолго до нового, 1995, года он предложил Макарову посидеть в ресторане: мол, дело есть, побазарить надо. Проницательный сыскарь сразу же понял, о чем пойдет речь. Несколько месяцев назад бандюки расстреляли «Форд» местного предпринимателя. Преступление вышло громким: за последние полгода в городке никого не отстреливали. И хотя заказчиков знал весь город, опера не спешили их «закрывать». Следствие сознательно тормозил начальник криминальной милиции. Видимо, о причинах этого торможения он и собирался побеседовать со своим заместителем.

Главный сыскарь города начал издалека. Мол, мы службе в «органах» лучшие годы отдали, ворами да бандитами, которых мы с тобой позакрывали, десяток лагерей укомплектовать можно. А что мы за это получим лет эдак через пять? Копеечную пенсию и льготы по оплате коммунальных услуг? Похороны за счет ментуры да некролог на последней странице «Вечерки»?

— И что ты предлагаешь? — напрямую спросил Дмитрий Иванович.

— Ты ведь расстрелом «Форда» занимаешься?

— Я. И я даже знаю, чьих рук это дело. Да и ты, как я понимаю, тоже...

— Короче, дело надо срочно закрыть, а убийц найти. Только не тех, на кого ты подумал ... Ты понимаешь, что я имею в виду?

— Должностной подлог? — уточнил Макаров открытым текстом.

— Профессиональный риск будет оплачен по высшей таксе. Держи. — Осмотревшись по сторонам, собеседник сунул под столиком белый конверт. — Дима, ты же у нас профи! Придумай что-нибудь. А потом, не забывай, что нераскрытые убийства портят статистику. Тебе это надо?

Несколько секунд в Дмитрии Ивановиче происходила отчаянная борьба, которую моралист называл бы борьбой добра и зла, а психолог — борьбой между страхом разоблачения и стяжательством.

Стяжательство победило.

Оно-то и понятно: перед глазами Макарова было немало примеров куда более масштабной и, главное, безнаказанной коррупции ...

Денег в конверте оказалось немало: десять тысяч долларов. Что составляло зарплату рядового оперативника за сорок пять лет беспорочной службы.

Макаров понимал: риск засыпаться слишком велик. Но понимал он и другое — передав деньги из рук в руки, начальник криминальной милиции сознательно связывает себя круговой порукой. Ведь решить столь незначительное дело он мог и сам, не прибегая к помощи заместителя! Зато в случае неприятностей с УСБ оба милиционера, спасая себя, будут вынуждены выгораживать друг друга. «Предварительный сговор» может серьезно осложнить их жизнь.