Москва в решете
Шрифт:
— Чёрт вас дери! — заверещал в трубку Багдасарский. — Я уже сам не рад, что взял эти деньги…
— Константин Ираклиевич, пока вы живы, судя по вашему бодрому фльцету, возьмите себя в руки и отнесите в милицию найденный в машине браслет. Кстати, а как вам вернули деньги за «Киа Кларус»?
— Я оставил расписку в почтовом ящике, как он просил, а он положил деньги туда же, так что я его не видел! — сердито буркнул Багдасарский. — Между прочим, мой адвокат разрешил мне их взять. Это абсолютно законно, с точки зрения Уголовного кодекса.
— И вас, бизнесмена с большой буквы,
— А если я его выкину в Москва-реку? — упавшим голосом пробормотал Багдасарский. — Нельзя? Понял. Я еду в милицию!
— Я спасла вашу жизнь. Не благодарите, — Ирина положила трубку и с трудом разомкнула пальцы. — По-моему, он всё-таки поедет в милицию. Состоятельные люди не любят серийных убийц.
— А кто их любит?.. Чувствую себя свиньёй, но таких только на испуг и брать, — хихикнул Пятницкий. — Знаешь, Вита, похоже, твой сосед Байрамов уже знает, что ты вернулась из Стамбула. Иначе он не возвратил бы этих денег Багдасарскому. Глупо с его стороны, но похоже он тоже продаёт дрожжи. Странно, что милиция пока им не заинтересовалась. Кстати, не хотите сегодня устроить очную ставку?..
«Очная ставка» случилась довольно быстро — вечером Ира и Виталина зашли в бар «Толедо». Бахтын встретил их задумчивой улыбкой, впрочем, на его монголоидном лице улыбка Будды была прописана намертво.
— Я его видеть не могу, и как мне притворяться? — прошипела Виталина, пока они шагали к барной стойке.
— Ни слова правды, хорошо? — улыбнулась ей одними губами Ирина.
— Вита, солнышко, а Катя приехала? — как ни в чём не бывало спросил Бахтын. — Нет?.. Мне ужасно жаль. Что будете пить, девушки?
— Слушай, а если он ни в чём не виноват? — выходя из бара, споткнулась о порог Ирина. — А если он просто идиот клинический?.. Ты хоть допускаешь, что такое тоже возможно?
— Нет, не допускаю! — Виталина неожиданно всхлипнула. — У меня интуиция против него, как кобра шипит. Ир, я ведь ехала за девчонками, потому что хотела спасти их из этого ада. Мне там чуть зубы не выбили, в этом квартале!..
— Я всё понимаю, но как ты могла поехать, никого не предупредив?.. Осторожнее, — Ирина придержала Виталину за локоть.
— Кого предупредить? Маму? Написать ей письмо в деревню? Или Архидьяконова?.. Но у меня душевная рана размером с могилу, после расставания с ним. И потом, я же оставила записку тебе, разве нет?..
— Я была в Томске, ты забыла? — Ирина придержала дверь, дожидаясь, пока Виталина выйдет. — Ты написала, что поехала на отдых с милым, забыла что ли?.. Лишь потом твоя мама отрыла в квитанциях ту, настоящую записку!
— С каким ещё милым? — Виталина с разбегу остановилась. — Я очень подробно написала, что поехала в Стамбул в квартал Хаджаб за Катей и Диной!.. Где эта записка? В милиции? Кстати, повторяю, Бахтын знал, что я поехала туда! Значит так, мне срочно нужно поменять замки входной двери и проверить исправны ли в «Кларусе» тормоза… Ой, похоже, у меня паранойя? Точно, паранойя! — Виталина вытерла слёзы и быстро взглянула на Ирину. — Только
— Да нет! Успокойся, Вита, — отмахнулась Ирина, подумав, что про тормоза и замки Виталина, пожалуй, права.
ТОМСК
Испариной покрылся ещё один майский день, и когда наступила ночь, раздался звонок. Звонили из Томска.
— Ирочка, ты только не волнуйся, — срывающимся голосом сказала мама. — Обещай, хорошо?..
— Что случилось? — Ирина с трудом выдохнула, села на кровати, и спросила: — Папа умер?..
— Нет, папа живой, рядом со мной сидит. Ты сядь! — попросила мама. — Яшка пропал, Ирочка.
— Что-о-о?.. Куда пропал, мама?..
— Вчера на улице его кто-то посадил в машину и увёз, а сегодня позвонили и сказали, что вернут за пятьдесят тысяч долларов!.. Мы уже отвезли им те двадцать, которые ты привезла… Ира, прости, я его не уберегла и не спасла!..
— Кому им?.. Мама, зачем? Надо было в милицию! Они же не вернули вам Яшку? — застонала Ирина.
— Нет, Ирочка, они сказали, чтобы ты привезла ещё тридцать, — вздохнула мама.
— Кто они, мама? Снова те, кто приезжал к брату? — догадалась Ирина.
— Наверное, они откуда-то узнали, что ты заработала на квартиру… Но мы никому не говорили, ни папа, ни я. Даже сестре ничего не сказали, как ты просила. Как они узнали, Ира? — всхлипнула мама.
— А милиция? — крикнула Ирина.
— Ищет виноватых, Ирочка! — тихо сказала мама.
— Мам, у меня всего десять тысяч, откуда я им тридцать найду?.. — Ирина рукой нащупала свёрток под подушкой, в который спрятала деньги.
— Папа говорит, будем торговаться…
Вот и весь разговор.
— Хочешь, я поеду с тобой?.. Я их задушу собственными руками! — выкрикнула Виталина у стойки вылета аэропорта Внуково. На них обернулась половина стоящих впереди людей, вторая половина и ухом не повела.
«Я вернулась, как побитая собака, — вдруг подумала Ирина, когда сквозь ночную черноту засияли жёлтые огоньки томского аэропорта. — Если бы я не уехала, то потеряла бы гораздо меньше здоровья, нервных клеток, денег и главное — сына… Всё что произошло со мной, начиная с тридцать первого декабря, лучше бы этого не было! В конце концов, я могла остаться и работать на ТВ редактором, влюбиться, снова выйти замуж и строить жизнь среди знакомых людей. Даже, может быть, помирилась бы с Кочетковым! Ведь люди не только расходятся, они и сходятся».
Ирина вдохнула холодного ночного черёмухового воздуха и села в такси.
«Нет, не могла, — думала она, когда такси свернуло на знакомую улицу. — Я не могла ходить мимо дома, в котором жила… И мимо квартиры, которая теперь принадлежит чужим людям! Я уехала от беды, но беда, оказывается, ехала за мной в Москву, и теперь она же вернула меня в Томск».
Ирина поднялась по ступенькам в свой подъезд, и уже вставив ключ в знакомую дверь, отдёрнув руку, тихо застонала. Она пришла в свой старый дом на проспекте Ленина, в квартиру, которая теперь принадлежит чужим людям. И не только квартира, но и садовый участок и машина «Нива» были проданы ещё в сентябре, чтобы спасти Вадима. В итоге ни Вадима, ни квартиры. Ещё одна бродячая семья.