Москва. Кремль. Охрана
Шрифт:
Об этом затем показал на суде сам Бухарин: «Поскольку речь идет о военном перевороте, то в силу самой логики вещей будет необычайно велик удельный вес именно военной группы заговорщиков… и отсюда может возникнуть своеобразная бонапартистская опасность, а бонапартисты, я, в частности, имел в виду Тухачевского, первым делом расправятся со своими союзниками, так называемыми вдохновителями, по наполеоновскому образцу. Я всегда в разговорах называл Тухачевского "потенциальным наполеончиком", а известно, как Наполеон расправился с так называемыми идеологами"[6].
В этой связи Бухарин и Томский стремились направить военный путч в нужное
К тому времени оппозиция твердо встала на путь совершения государственного переворота. В этой связи Ягода показал тогда, что «в Кремле была создана военная заговорщическая организация, которая в любой момент была готова совершить переворот». Этот факт красноречиво подтвердили в своих показаниях на процессе 1938 года также Крестинский, Рыков, Бухарин.
По показаниям Рыкова, "вопрос о "дворцовом перевороте” встал в 1933 году. Опорой для его осуществления являлся Енукидзе. Большую роль играл Ягода, возглавлявший ОГПУ… Первая информация была о группе кремлевских работников, и особенно тут фигурировали Ягода, Петерсон, Горбачев, Егоров — начальник кремлевской военной школы. Несколько раз Томский мне сообщал о привлечении через Енукидзе и Егорова группы Военных во главе с Тухачевским, которые тоже были подготовлены к этому плану и ведут в этом направлении работу. Он назвал фамилии Уборевича, Корка» (стр. 163).
Как видно из вышеизложенного, основная надежда при совершении государственного переворота возлагалась на Тухачевского, но и в то же время против него и членов военной группы со стороны Троцкого и Бухарина готовилась западня и расправа.
Однако не они одни прочили подобную участь высшим военачальникам Красной Армии. В это же время с согласия Гитлера шеф службы безопасности нацистской Германии (СД) Гейдрих начал осуществлять план компрометации советского военного руководства во главе с Тухачевским с целью обезглавить Красную Армию в ответственный исторический период — накануне развязывания Гитлером войны против Советского Союза.
Активную помощь в этом Гейдриху оказала белая эмиграция в лице ярого антисоветчика, царского генерала Скоблина, который не мог простить Тухачевскому, дворянину-офицеру, измены и перехода на сторону большевиков. Располагая данными о назревавшем заговоре в руководстве Красной Армии во главе с Тухачевским и о связях заговорщиков с германским генштабом, он решил довести их до шефа СД. Гейдрих же, со своей стороны, не стал глубоко вникать в существо заговора и решил использовать эту информацию в своих целях — нанести удар по высшему командованию Красной Армии.
В этой связи были сфабрикованы подложные документы и умело доведены до советского руководства и лично до Сталина.
Необходимо также признать, что Тухачевский и сам способствовал проведению против него провокаций. Дело в том, что в начале 1936 года он, как советский военный представитель, присутствовал в Лондоне на похоронах короля Георга V. По пути туда Тухачевский сделал краткие остановки в Варшаве и Берлине, где имел встречи и беседы с польскими и немецкими генералами, в ходе которых не скрывал своих взглядов на будущие события в СССР и восхищения немецкой военной машиной.
Возвращаясь из Лондона, Тухачевский остановился в Париже. На обеде в советском посольстве он удивил присутствовавших на нем западных дипломатов откровенными нападками на советское правительство, проводившее политику коллективной безопасности.
Сидя за столом рядом с румынским
Это заявление Тухачевского было записано присутствовавшим на обеде румынским дипломатом, заведующим отделом печати румынского посольства в Париже Э.Шакананом Эссезом.
Об этом же писала впоследствии в своей книге «Меня называют Кассандрой» известная французская журналистка Женевьева Табуи. «В последний раз я видела Тухачевского на следующий день после похорон короля Георга V. На обеде в советском посольстве русский маршал много говорил с Политисом, Титулеску, Эррио и Бонкуром… Он только что побывал в Германии и расписывался в пламенных похвалах нацистам. Сидя справа от меня и говоря о воздушном пакте между великими державами и Гитлером, он, не переставая, говорил: «Они уже непобедимы, мадам Табуи». Почему он говорил с такой уверенностью? Не потому ли, что ему вскружил голову сердечный прием, оказанный немецкими генералами, которым нетрудно было сговориться с этим представителем старой русской школы? Так или иначе, в этот вечер не я одна была встревожена его откровенным энтузиазмом. Один из гостей, крупный дипломат, проворчал мне на ухо, когда мы покидали посольство: «Надеюсь, что не все русские думают так».
В это же время Сталину вновь доложили, что Троцкий в своих выступлениях неоднократно заявлял, что «недовольство военных диктатом Сталина ставит на повестку дня их возможное выступление». В своей последней работе «Преданная революция» он призывал коммунистов России совершить государственный переворот, а также заявил, что, если Германия развяжет войну против СССР, Сталину не избежать поражения.
Эта информация заставила Сталина окончательно поверить, что профашистский заговор в Красной Армии существует и представляет реальную угрозу.
Можно представить, что бы было сейчас в нашей стране, если бы ее руководители получили такую информацию.
С другой стороны, Тухачевский и другие участники готовящегося переворота были весьма обеспокоены арестами в армии и органах госбезопасности, в связи с чем на конспиративной встрече приняли решение ускорить подготовку переворота, который они наметили на начало мая 1937 года, но не позднее 15 числа.
Однако заговорщики слишком долго совещались и готовились. В сложившейся обстановке советское руководство не могло больше медлить перед угрозой военного переворота и 11 мая приняло решение об освобождении Маршала Советского Союза М.Н.Тухачевского от занимаемой должности заместителя народного комиссара обороны и назначении его командующим Приволжским военным округом. Были сняты с занимаемых постов и другие участники заговора, а Корк и Эйдеман арестованы по обвинению в тайных сношениях с военной разведкой фашистской Германии. Несколько раньше были арестованы главные руководители заговора: Бухарин, Рыков и другие. Томский покончил жизнь самоубийством. Его примеру последовали Гамарник и комендант Кремля Рогов. Аресты прокатились по всему Советскому Союзу, и им подверглись все, кто был причастен к «пятой колонне». В этот водоворот арестов тогда попали многие советские граждане, которые пострадали наравне с преступниками.