Москва. Путь к империи
Шрифт:
Присутствующие бояре, седовласые мужи, затихли. Алексий держал в руках святой крест. В полной тишине люди услышали торжественные слова клятвы: «Мы клянемся жить подобно нашим родителям: мне, князю Владимиру, уважать тебя, великого князя, как отца, и повиноваться твоей верховной власти; а мне, Дмитрию, не обижать тебя и любить, как меньшого брата. Каждый из нас да владеет своею отчиною бесспорно: я, Дмитрий, частию моего родителя и Симеоновою; ты уделом своего отца. Приятели и враги да будут у нас общие. Узнаем ли какое злоумышление, объявим его немедленно друг другу. Бояре наши могут свободно переходить, мои к тебе, твои ко мне, возвратив жалованье, им данное. Ни мне в твоем, ни тебе в моих уделах не покупать сел, не брать людей в кабалу, не судить и не требовать дани. Но я, Владимир,
88
Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. V–VIII. Калуга: Золотая аллея, 1995. С. 5.
Этот уважительный договор двоюродные братья не нарушили, хотя после смерти Дмитрия Ивановича авторитет Владимира Андреевича на Руси и в Орде был чрезвычайно высок, трудно было в тот момент найти для Руси лучшего князя, к тому же старшего в роду Рюриковичей. И наверняка тридцатишестилетнему князю хотелось получить ярлык на великое княжение. Да и бояре, мечтавшие возвыситься при нем, вынуждали его забыть клятву. В какой-то момент могло показаться, что им это удалось. После смерти Дмитрия Донского наступило «размирье» между уже мертвым и живым братьями. Но Владимир Андреевич все же признал Василия, сына Дмитрия, великим князем и отслужил ему верой и правдой до конца своей жизни — до 1410 года.
Каменный Кремль
Свадьбу Дмитрия Ивановича и Евдокии, дочери князя Дмитрия Константиновича, назначили праздновать в Коломне. Но незадолго до приятных торжеств в Москве свирепствовал страшный пожар. Он зародился в церкви Всех Святых. Быстро набрав силу, огонь сорвался с обгоревшей колокольни на город. Люди, увидев мечущееся шумное пламя, бросились за баграми и ведрами, а на город кинулся ураганный ветер. Он хватал с огненных деревьев перезрелые снопы пламени, разносил их с грохотом и визгом по деревянным строениям, те вмиг возгорались, выбрасывая вверх все новые и новые снопы пламени. «Пожар Москвы в этот сухмень и зной великий сопровождался сильною бурей и вихрем, разносившим за 10 дворов головни и бревна с огнем, так что не было возможности гасить; в одном месте гасили, а в десяти загоралось и никто не успевал спасать свое имение» [89] .
89
Забелин И. Е. Указ. соч. С. 87.
Много бояр, купцов, не говоря уж о простых людях, не спасли своих домов и теремов.
Дмитрий Иванович, Владимир Андреевич и митрополит всея Руси Алексий созвали жителей города на общий совет. Что делать, как жить дальше? Что делать с Москвой? Сколько уж раз горел город, сколько бед принес людям огонь. Может быть, место неудачное выбрали отцы-основатели? Может быть, нужно перенести Москву в другое место? Бывало на Руси такое. Город Белоозеро, например, три раза переносили с места на место. Рязань после нашествия Батыя сменила месторасположение.
Нет, Москву переносить нельзя, решили на общем совете люди, а чтобы хоть как-то отгородиться от огня, разбойника беспощадного, задумали они по предложению митрополита всея Руси строить каменный Кремль.
Частые пожары были, конечно же, не единственной причиной,
И москвичи, занимаясь строительством новых домов, ведь до зимы нужно было успеть обеспечить себя теплым жильем, не забывали и о каменном Кремле. Всю зиму заготавливали и возили из подмосковных каменоломен в Москву глыбы камня. Их не остановила даже чума, вновь обрушившаяся на Русь, подобравшаяся к городу в самый неподходящий момент. Земля московская, совсем недавно впитавшая в себя безвкусный пепел пожара, теперь глотала смрад чумы.
Испытание огнем выдержали жители Боровицкого и соседних с ним холмов. Испытание чумой они тоже выдержали! Хотя губила она в таких городах, как Коломна и Переяславль-Залесский, по 20–40 человек в день. В Москве чума злость свою не растеряла. В общих могилах людей хоронили, хоронили, хоронили, но о заготовке камней для Кремля не забывали. Это были очень сильные люди.
В 1366 году, когда чума, не сладив с упрямством москвичей, отступила, притихла где-то, невидимая и страшная, в Коломне сыграли-таки свадьбу Дмитрия Ивановича и Евдокии. Веселая и торжественная была свадьба, с пышными обрядами и чинными речами, с хороводами и играми. Хорошая пара — Дмитрий и Евдокия! Женились они в год Всесвятского пожара и моровой язвы, женились наперекор всему.
Весной 1367 года великий князь, его двоюродный брат и митрополит всея Руси заложили в Москве каменный Кремль. Работы по возведению стен велись неспешно, при этом территория города была увеличена.
На следующий год Алексий совершил поступок, который недоброжелатели ставят ему и Дмитрию Ивановичу в вину.
До Алексия дошли верные слухи о том, что князь тверской Михаил Александрович, талантливый организатор, смелый воин и хороший полководец, стал искать союза с сильнейшим и коварнейшим противником Москвы, Ольгердом Литовским. Этого сближения нельзя было допустить, ведь тверские князья всегда пользовались особым уважением и в Орде!
В 1368 году митрополит Алексий вызвал Михаила Тверского на третейский суд в Москву, обещав ему абсолютную безопасность. Князь доверился духовному пастырю, явился в Москву, но здесь его заключили в темницу. Случай для Алексия просто неправдоподобный. Не такой он был человек — не мелкий, не слабый, не лукавый. Но, стоит повториться, сложной и напряженной была обстановка вокруг Московского княжества, и времени на раздумья не было. Оно будто спрессовалось, заставив политиков думать и действовать быстро, очень быстро.
От большой беды Михаила Александровича спасли ордынские послы, по случаю очутившиеся в Москве. Они убедили Алексия и Дмитрия отпустить на волю узника. Князь тверской вернулся в Тверь и стал готовить войско в поход — обиду он стерпеть не мог. Обида — великолепный повод для похода на Москву, и упустить его было бы непростительно.
Дмитрий Иванович узнал о намерениях Твери и решил опередить противника. Он быстро собрал войско и вторгся в Тверское княжество. Михаил, не ожидая такой прыти от юного соперника, бежал в Литву под защиту Ольгерда. Довольный Дмитрий вернулся в Москву.
Но Ольгерд не дал ему даже передохнуть от похода. С крупным войском князь литовский ворвался в Московскую землю. Ему навстречу была выслана из Москвы дружина, возглавляемая Д. Мининым и А. Шубой, но серьезного сопротивления оказать Ольгерду они не смогли. 21 ноября 1368 года неподалеку от Тростненского озера литовское войско разгромило московскую рать и устремилось к Москве.
А здесь его ожидал сюрприз! Ольгерд увидел добротную каменную крепость, удивился: до чего же быстро люди Дмитрия возвели сложное сооружение, понял, что Кремль ему не взять, и повелел своим воинам грабить окрестности. Князья Дмитрий и Владимир, митрополит Алексий, бояре и купцы, простой народ смотрели с крепостных стен на бесчинства врага, но дать бой литовцам, очень сильным в тот год, они не решились.