Москва. Загадки музеев
Шрифт:
В Петра однажды стреляли. Но случилось это пару лет назад в Италии, когда он искал похищенную местным сумасшедшим русскую девушку. С тех пор он расследовал десяток запутанных историй. Многие разгадал, это только Эркюль Пуаро утверждал, что ни разу не ошибся, но все эти логические узлы не требовали для решения перерубания. Ветхая москвичка мечтает, наконец, узнать, сам ли упал ее прадед с лестницы в своем особняке или его подтолкнул кто-то из наследников. Причем из всех фамильных предметов сохранился только графин из-под коньяка с рецептом и каракулями на обороте рецепта. Зацепка стопроцентная: раз в семье хранили этот предмет, значит, кто-то понимал, что он важен, а допрашивать старинные вещи Петр умел.
Или у знакомой сбежал сын-подросток,
Ах, боже мой, он карбонарий
Последнюю историю подкинул комиссар Гвидо из венецианской полиции. Петр Дивин пересекался с ним пару раз: сначала он помог итальянцу, затем уже сам обратился за поддержкой. На этот раз они говорили по телефону.
– Синьор Петр, вы взялись бы расследовать преступление, совершенное достаточно давно? – церемонно начал комиссар телефонный разговор. – Преступника нет в живых, нет никого из современников, кого мы могли бы допросить.
– Думаю, это не помеха. Всегда остаются документы, письма, вещи… Люди не умеют молчать, особенно, если они что-то знают, – Петр улыбнулся, вспоминая, как ловко умеет комиссар отделывать присказками и общими фразами. – Вот вы что-то хотите мне рассказать… Еще одна из загадочных историй с картинами?
– Как раз я ничего не знаю, – быстро отозвался Гвидо, – но начальник, квесторе, считает, что в полиции главное коллаборация, и мы должны помочь коллегам из Неаполя! Когда-то об этом деле много писали, но, вы знаете, неаполитанцы, заканчивая фразу, уже не помнят ее начало. Расследование не смогли довести до конца. О деле забыли. Сейчас многие детали прояснились, а, так как нити уходят в Россию, нам нужен помощник в Москве. Я бы никогда не осмелился на такую бесцеремонность, но начальник, квесторе, считает, что достаточно инспектору позвонить – и любой человек с радостью…
– Я действительно с радостью помогу вам и квесторе, – перебил Петр, по наигранно незаинтересованному тону он сразу понял, что связи комиссара с венецианскими музеями крепнут. Пенсия не за горами, и почему не помочь старому приятелю получить теплое место.
– Как большая вода? – Петр перешел на погоду.
– Аcqua alta? В этом году еще ничего, а вот в прошлом поднялась почти на два метра. Все сидели дома, и нам пришлось взять еще один катер, чтобы разбирать бесчисленные семейные ссоры.
В конце разговора комиссар сказал, что перешлет синьору Петру фотографии неаполитанских газет середины девятнадцатого века и сведения о перемещении задействованных в деле антикварных предметов.
Карбонарии, члены массовой и влиятельной тайной организации, устроенной по типу масонских лож, в начале позапрошлого века боролись за независимость и единство Италии. Карбонарии в Италии – угольщики. Почему так называлось тайное общество, куда входили врачи, юристы, помещики, Петр не помнил. Его знания об этой странице истории Италии ограничивались многостраничным «Оводом» [7] , прочитанным в юности. Но скорее всего от него требуется разбираться в пышном неаполитанском барокко и похождениях Караваджо, а не в политике областей Италии… Многие «угольщики» брошены в тюрьмы, и товарищи собрали деньги, чтобы выкупить соратников. Отдавали семейные реликвии, украшения, серебряные приборы. Один из магистров карбонариев с этими сокровищами должен был ехать в Неаполь, и друзья спрашивали, как он незаметно провезет крупную сумму денег и ценных предметов. Магистр отшучивался: «Carbone invisibile». Сбиры [8] – агенты тайной полиции – знают о его миссии, и даже его фразу «Carbone invisibile» доносчики
7
«Овод» – роман Этель Лилиан Войнич.
8
Сбир (ит. sbirro) – стражник.
Помимо мебели, картин, статуй, в центре зала стоял обеденный стол, и на нем остатки трапезы – несколько живописно расположенных предметов, словно для рисования натюрморта. Газетчики даже раздобыли список оставленных на столе предметов того, что лежало на столе: daino, ceppo, uva, vino da tavola. Сбиры решили, что сокровища уже у них и… тщательно обыскали все натюрморты в палаццо. Не только натюрморты, но и вазы, мебель, где были изображения daino, ceppo, uva, vino da tavola. Однако ничего не обнаружили. А революционер только посмеивался: «In natura mort verita».
Петр представил несчастного хозяина дома среди обломков мебели и разорванных полотен и застывшего с откинутой головой юношу непременно в белой широкой рубашке и с разбитой губой, как в фильме «Овод». Неаполитанские газеты подробно описали арест и обыск в палаццо антиквара. Магистр помещен в тюрьму острова Прочида. Через некоторое время он передает через тюремщика записку: «Оriginale in Russia» [9] . Записка попадает сбирам, но и она не помогает обнаружить сокровища.
9
«Оriginale in Russia» (пер. с англ. «Оригинал в России»).
На первый вопрос Петр ответил сразу. Что вез с собой магистр? Очевидно, ответ в его фразе: «Сarbone invisibile». Банковских карт тогда еще не придумали, вексель вряд ли бы приняли тюремщики, у которых собирались выкупать заключенных. Скорее всего, магистр перевел серебро и драгоценности в самое маленькое и дорогое, что в то время имело хождение. «Сarbone invisibile» означает не «Карбонарий неуловим», а «Алмазы невидимы». С горстью бриллиантов путешествовать проще, чем с мешком подсвечников и столового серебра. Среди бриллиантов самые ценные – цветные. Что, если магистр купил редчайшие черные алмазы, напоминающие уголь? Карбонарий везет карбонадо! Должно быть, сбиры узнали о сделке от ювелиров, раз так дотошно искали в рамах картин и ломали мебель.
Второй вопрос: где искать сокровище? Поможет ли в этом натюрморт, оставленный революционером? Должен помочь, недаром было произнесено с вызовом молодым героем: «In natura mort verita». Гордец, спокойно спящий перед арестом, бросал вызов полиции. Но и Петру! Петр открыл словарь.
Daino – лань
Ceppo – бревно
Uva – виноград
Vino da tavola – столовое вино.
Раз в газетах писали про остатки трапезы, то на столе находились кусок оленины, некий деревянный брусок, гроздь винограда и вино… скорее всего, в глиняном кувшине. Столовое и сейчас в кувшинах подают, а уж в начале девятнадцатого века…