«Моссад» и другие спецслужбы Израиля
Шрифт:
– С тех пор как я возглавлял разведку, произошли огромные изменения как в мире, так и в Израиле. Объем работы, выполняемой сегодня спецслужбой, гораздо больше, чем в прежние времена. А чем больше работаешь, тем выше риск неудач. Хотя, конечно, я не оправдываю все те неудачи «МОССАДа», которые получили огласку. Возможно, эти провалы можно было предотвратить. Но на сегодняшний день «МОССАД» – это единственная организация в Израиле, которая может успешно выполнять свои специфические функции.
– Когда вы возглавляли «МОССАД», проводились ли разведывательные операции на территории
– В то время мы не осуществляли никаких разведывательных акций против СССР. На это было наложено своеобразное табу. Советский Союз являлся сверхдержавой, где проживало 6 миллионов евреев. И огласка какой-либо разведоперации «МОССАДа» против СССР могла самым негативным образом отразиться на их положении. Поэтому никаких разведывательных акций и подрывных действий мы не предпринимали. Все, что происходило в Советском Союзе в то время, отслеживалось достаточно просто. «Дело врачей», например. Об этом широко писали в мировой прессе. Кроме того, ту же информацию можно было получить от людей, которые жили в России.
– Как вы интерпретировали «дело врачей»? Какие выводы сделали?
– Подобный процесс мог инициировать только психически ненормальный человек. Сталин был диктатор, его поведение было непредсказуемо. В Тель-Авиве был страх за судьбу советских евреев. Могли начаться погромы и высылки.
– Некоторые авторы утверждают, что в начале 50-х годов Сталин планировал депортацию евреев в Сибирь. Вы знали об этом?
– Я слышу об этом первый раз. В то время в «МОССАДе» даже не было русского отдела. Единственное, чем мы могли заниматься, – это отправкой в СССР молитвенников для синагог. Мы давали информацию советским евреям об Израиле. Вот и все. Наверное, это выглядит абсурдно, но на самом деле все было именно так.
– Некоторые авторы в России высказывают мнение, что Сталин умер неестественным путем, ему «помогли». Что вы думаете по этому поводу?
– Теоретически в таком государстве, как СССР, при том режиме это было возможно. Однако конкретной информацией по данному поводу я не обладаю.
– «МОССАД» имел отношение к смерти Сталина?
– Ни в коем случае. Я категорически отрицаю какую-либо связь «МОССАДа» со смертью Сталина. Я также категорически отрицаю контакты нашей спецслужбы с отдельными членами Политбюро того времени и их женами. Тогда проникнуть в окружение Сталина, в Кремль, было все равно что совершить полет на Марс. Абсолютно невозможно!
– Одна из самых знаменитых операций «МОССАДа» – похищение Адольфа Эйхмана. Как родился замысел этой акции?
– С того времени, как я возглавил «МОССАД» в 1952 году, я сразу же поставил в качестве приоритетной задачи поимку нацистских преступников, виновных в уничтожении евреев в Европе. Мы определили, кто из виновных был еще жив. Основная верхушка нацистов была уничтожена. Остались лишь Эйхман и Менгеле. Мы сконцентрировали наши усилия по установлению местоположения этих двух нацистов. Их искали по всему миру много лет, но безрезультатно. И вдруг совершенно неожиданно главный прокурор земли Гессен (ФРГ) доктор Фриц Бауэр, по согласованию с премьер-министром этой земли, передал нам данные о том,
– Какая дата считается официальной в отсчете истории «МОССАДа»?
– Наша спецслужба образована в 1951 году. «МОССАД» был создан по инициативе Реувена Шилоаха. Я сменил его в 1952 году и возглавлял спецслужбу на протяжении 15 лет.
– Существовали ли какие-то государственные акты, регламентирующие деятельность «МОССАДа»? На основании какой нормативной базы действовала израильская разведка?
– Только сейчас, в 1999 году, разрабатывается кодекс законов, в соответствии с которым должен действовать «МОССАД». Тогда этого не было.
– Но у вас были внутренние инструкции, определяющие структуру разведки, подчиненность, правила проведения операций?
– Конечно, мы действовали по определенным правилам. Но у «МОССАДа» не было жесткой структуры. Все определялось мною лично. Сотрудники разведки действовали в соответствии с моими указаниями.
– Были ли проблемы с финансированием?
– Если они вдруг возникали, я обращался к премьер-министру и получал все необходимое для разведки.
– Вы ощущали себя руководителем могущественной секретной службы?
– Я никогда не переоценивал возможности нашей организации. И в том же духе старался воспитывать своих подчиненных. Мы существуем только для того, чтобы обеспечивать безопасность Государства Израиль и его народа. Особой гордости я не ощущал. Когда о нас писали, что «МОССАД» – лучшая спецслужба мира, я всегда говорил своим подчиненным: да, мы хорошая разведка, но не самая лучшая.
– Сильной стороной «МОССАДа» всегда была агентура. На каких принципах строилась работа с ней?
– Во главу угла ставились безопасность агента и сохранение его жизни. Разумеется, учитывалась и материальная сторона дела.
– У вашей разведки существуют архивы?
– Разумеется. На каждого агента есть специальное досье. Дело заводилось и на каждую разведоперацию.
– Вы ощущаете себя живой легендой?
– Некоторым образом да. Например, когда сажусь в такси, а водитель мне говорит: я вас знаю. С этим ничего нельзя поделать. Создание и становление «МОССАДа» – главное дело моей жизни.
– Вы согласовывали нашу встречу и интервью с руководством «МОССАДа»?
– Нет. Я свободный человек, который живет в демократической стране. К тому же я знаю, о чем можно говорить, а что до сих пор остается государственной тайной.
Источник: Коротченко И.«МОССАД» – главное дело моей жизни» // Независимое военное обозрение. 1999. 30 сентября.