Моссад: путем обмана (разоблачения израильского разведчика)
Шрифт:
– Нет, не я, – ответил я. – Но я тут жду одного человека.
Служащий ответил, что сообщений для меня нет. Я сел в холл и ждал, постоянно поглядывая на часы. Через полчаса я снова подошел к нему.
– Может он уже здесь, а я его не заметил?
– А как его зовут? – спросил служащий. Я промычал какое-то имя, похожее на «Камалунке». Тут служащий достал регистрационную книгу и посмотрел в нее.
– Вы могли бы продиктовать по буквам?
– Я не уверен. Начинается с «С», а может – с «К», – ответил я и склонился над столом, якобы чтобы помочь ему найти имя, а на
Затем, будто только что заметил свою ошибку, я сказал: «О, да я же в „Базель-Отеле“. А я думал, это „Сити-Отель“. Извините, я ошибся».
Я снова чувствовал себя превосходно. Потом я спросил себя: как, черт побери, мои инструкторы проверят, правильное ли имя я им назвал. Но в Израиле у них есть доступ ко всему.
За это время холл отеля наполнилось людьми, и оба инструктора вышли вместе со мной на улицу. Теперь пришло время последнего теста, сказали они, передавая мне телефонный микрофон с двумя проводами, на котором висела бумажка для идентификации. Мне нужно было подойти к телефону-автомату в приемной гостиницы «Таль-Отель», разобрать трубку, вынуть из нее микрофон, поставить тот, который дали мне, и уйти, оставив все в рабочем состоянии.
Перед телефоном стояла очередь, но я сказал себе, что я должен справиться с задачей. Когда подошла моя очередь, я бросил монетку, набрал какой-то номер и прижал трубку к щеке. У меня затряслись колени. За мной было полно людей. Я выкрутил микрофон из трубки, вынул из кармана записную книжку и дико жестикулировал, делая вид, будто хочу что-то записать. Я зажал трубку между подбородком и плечом и говорил в нее на английском.
Какой-то тип стоял так близко за мной, что я почти чувствовал спиной его дыхание. Я положил записную книжку, обернулся к нему и сказал: «Извините». И как только он отступил на шаг, быстро ввернул в трубку новый микрофон. За это время кто-то принял мой звонок и спросил: «Алло, кто это?» Но тут я завинтил на место пластиковую часть и положил трубку.
Меня трясло, пока я засовывал в сумку микрофон. Я никогда ничего подобного не делал – ни разу в жизни ничего не крал. Я ощущал слабость, подойдя к инструктору и передав ему замененную деталь.
Вскоре после этого мы впятером вернулись в «Кантри-Клаб». Разговаривали мы мало. После ужина нам приказали написать детальный отчет обо всем, что произошло за этот день, не упуская ничего, как бы не показались нам маловажными эти детали.
В полночь, мой сосед и я, уставшие, сидели перед телевизором, в нашу дверь постучал один из инструкторов. Мне сказали надеть джинсы и пойти с ним. Он подвел меня к какому-то саду и объявил, что здесь некие люди могут организовать встречу. Вдали выли шакалы, непрестанно пели цикады.
– Я покажу тебе, где именно, – сказал он. – Я хочу узнать, сколько людей тут соберутся, и о чем они будут говорить. А через два или три часа я тебя заберу.
– О?кей, – согласился я.
По засыпанной галькой тропинке он провел меня вниз к «вади» (высохшему руслу речки, наполняющемуся водой только в сезон дождей). Видно было только маленькую струйку воды и бетонную трубу коллектора диаметром
– Вот тут, – указал он на трубу, хорошее укрытие. Там лежит пара старых газет, расстели их и ложись.
Вот это было для меня серьезным испытанием. Я склонен к клаустрофобии – они узнали это из психологических тестов. И еще я терпеть не могу насекомых – тараканов, червей, и крыс. Я не люблю купаться в озерах из-за всей этой противной живности на дне. Заглянув в трубу, я не увидел ее конца. Это оказались самые длинные три часа моей жизни. Конечно же, никто не пришел. Не было никакой встречи. Я старался не уснуть, постоянно напоминая себе, где я, и это заставляло меня бодрствовать.
Наконец вернулся один из инструкторов – Мне нужен полный отчет о встрече, – сказал он.
– Здесь никого не было, – ответил я.
– Ты уверен?
– Да.
– Может быть, ты уснул?
– Нет, я не спал.
– Итак, я проходил здесь, – сказал инструктор.
– Ты проходил не здесь, а где-то в другом месте. Здесь никого не было.
На обратном пути мне приказали никому об этом не рассказывать.
Следующим вечером всей группе приказали легко одеться. Нас повезут в Тель-Авив, и каждый получит по дому, за которым нужно будет следить. Все увиденное нужно записывать в блокнот. И нам нужно придумать «легенду», чтобы объяснить, что мы тут делаем.
В восемь вечера два человека на маленькой машине вывезли меня в город. Один из них был Шаи Каули, ветеран «катса», с именем которого связано много успехов нашей разведки (см. главу 9 «Стрела»). Меня высадили за квартал до Дицингофф-Стрит, центральной улицы Тель-Авива. Следить нужно было за пятиэтажным домом, записывая любого, кто заходил в него: когда зашел, когда вышел, как выглядел, какие окна загорались или гасли и в какое время. Они пообещали забрать меня немного позже, просигналив фарами.
Моей первой мыслью было где-то спрятаться. Но где? Мне сказали, что меня должно было быть видно. Я не знал, что меня ожидало. Тут мне пришла в голову идея – просто сесть и рисовать здание. Пока я рисовал, я мог делать все заметки на английском языке на обратной стороне листа. Если бы меня спросили, чего это я рисую ночью, то я сказал бы, что ночью меня меньше отвлекают, а так как я все равно рисую в черно-белых цветах, то много света мне не нужно.
Через полчаса спокойствие и тишина были нарушены автомобилем, с визгом шин остановившемся передо мной. Из него выпрыгнул мужчина.
– Кто вы, – спросил он.
– Симон Лахав.
– Что вы здесь делаете?
– Рисую.
– Поступила жалоба одного из жильцов. Он предполагает, что вы следите за банком. (На первом этаже здания действительно размещался банк.)
– Нет, я рисую. Посмотрите. Я показал полицейскому свой рисунок.
– Не хочу и смотреть на это дерьмо. Давай, садись в машину.
В машине без номеров сидели водитель и еще один человек на переднем сидении. По радио они передали, что поймали кого-то, а тот, кто впихнул меня в машину, сел рядом со мной. Сидевший на переднем сидении спросил мое имя. Я ответил: «Симон».