Мост через Бездну
Шрифт:
– Что тут непонятного? Зачем ЕМУ создавать внешний мир?! Я лишь внимательно наблюдал и в итоге понял – он возобновил связь с Интерстаром ради своей виртуальной подруги. Так что у нас на руках есть весьма серьезный козырь. Она мнемоник, работает на одну из корпораций Окраины, – мне пришлось изрядно потрудиться, прежде чем удалось установить данные ее физической личности. Но, тем не менее, я это сделал, – не без самодовольства сообщил Дикс. – Теперь, если он станет нам мешать, мы просто возьмем его подругу, и используем в качестве аргумента для убеждения.
– Ты
– Он человек, Фрост, можешь не сомневаться в этом. Просто в некоторых вопросах тебе придется полностью полагаться на мои суждения, и тогда все будет в порядке.
– Хорошо… Посмотрим. Сначала нам нужно отыскать его убежище среди этого содома. Тут всегда так ветрено и пыльно?
– Да. Но для меня песчаные бури лишь еще одно доказательство, что планетоид тот самый. Давай не будем терять время. Площадь для разведки не маленькая.
– Разделимся на две группы. – Кивнул Анжи, отдавая команду своим людям. – Сейчас свяжусь с орбитой, пусть пилоты задействуют сканеры «Сигмы», хотя сомневаюсь, что они помогут в такой пыли…
У Дрейка не было своих людей, которыми он мог бы командовать, зато у него имелась голова на плечах… видел бы ее Раушев, назвавший Селену «насквозь имплантированной», то охранника корпорации «Эхо» точно бы хватил удар…
Драйв вступил на скользкий и опасный путь кибрайкера, когда ему едва исполнилось пятнадцать лет. С тех пор, как он взломал первый интерстаровский узел, у него не стало ни друзей, ни постоянного места жительства, ни каких-либо иных привязанностей, способных вывести полицию на его след.
За Драйвом охотились. Ориентировки на него имелись в каждом полицейском управлении всех без исключения планет Конфедеративного Содружества, и, тем не менее, он успешно продолжал свою преступную деятельность, нисколько не тяготясь статусом вечного беглеца и изгоя.
Наоборот, Дрейка лишь подзадоривал подобный расклад. Иногда, после особо крупных, удачных дел, у него появлялись время и возможность поразмыслить над своим образом жизни, и каждый раз он приходил к одному и тому же выводу – дай ему судьба шанс начать все сначала, он, не колеблясь, пошел бы по прежнему пути.
Этого не объяснить. Как иных людей затягивает в свои тенета страсть к азартным играм, так и Драйв не мог, да и не хотел остановиться, – его ужасала мысль о том, что жизнь однажды может поблекнуть, превратиться в какую-нибудь тягучую рутину, где не будет этого острого, пьянящего ощущения, когда ты чувствуешь, что скользишь на грани двух пространств, находясь при этом на волоске от смерти (видели когда-нибудь голографический снимок кибрайкера, которого настигла особо изощренная программа-сторож, или уложил полицейский мнемоник)?
Драйв видел. И не на снимках, а воочию.
К тридцати годам он приобрел такой опыт, что мог смело назвать себя самым продвинутым и неуловимым виртуальным преступником, какого еще
При желании он давно уже мог завязать, купить себе индульгенцию, или, на худой конец, – небольшую планету на Окраине, где его не достал бы ни один сыскной агент Конфедерации.
Планету он купил.
Даже заложил фундамент свой резиденции: шикарного, окруженного парками особняка под куполом суспензорного поля, вне которого царил вакуум, и призывно сияли звезды.
Две недели он честно руководил строительством, пока не подвернулось очередное, не очень выгодное, но весьма рискованное дело.
В тот раз у него не заладилось: целая группа специально подготовленных мнемоников из отдела по борьбе с виртуальной преступностью, прочно села ему на хвост, и, уходя от преследования, Дрейк не только провел в скитаниях целый год, но и спустил большую часть накопленного состояния. Так что его дворец остался грудой строительных материалов, которые постепенно теряли свои прочностные качества от резких перепадов температур на безвоздушном планетоиде, обращавшемся вокруг красного карлика в тридцати световых годах от Аллора – столицы корпоративной Окраины.
В тридцать пять, испробовав все, став легендой среди кибрайкеров, получив три заочных приговора на пожизненное заключение, он понял, что ему стало скучно.
Из жизни постепенно уходил азарт, а вместе с ним и пьянящий вкус риска. Он заглядывал в собственное будущее, но не видел там сколь либо значимой перспективы. Преступная сторона виртуалки настолько прочно поглотила его сознание, что он уже не мыслил себя без нее, но при всей многоликости киберпространства он умудрился испробовать на вкус все возможные риски. Что ему оставалось теперь?
Пребывая в скверном, критическом расположении духа, он машинально продолжал работать, выполняя разовые заказы, пока на его мысленном горизонте не появилась действительно впечатляющая идея.
В одном из номеров ежемесячного издания «Все Миры» он прочитал статью, которая называлась «Взлет и падение „Галактических Киберсистем“ – акция спецслужб Конфедерации или…»
Если бы не троеточие в названии, он не стал бы читать упомянутую статью, но, ознакомившись с ней, он вдруг понял, что в жизни может появиться новый смысл.
Из текста искушенный разум Дрейка Дикса сумел выловить зерно странной истины, раскопав его среди плевел домыслов и догадок. Он понял главное, о чем автор статьи, наверное, даже и не задумывался – Человечество уже давно остановилось у некой ограничительной черты, сознательно накладывая «вето» на дальнейшее развитие кибернетики.
Этот факт, практически не бросался в глаза рядовому обывателю – техника людей, даже в сравнении с недавно познанными технологиями древних космических рас, находилась, что называется «на высоте» – она удовлетворяла всем мыслимым потребностям, но… «имеющий глаза – да увидит»: даже самым прогрессивным наработкам по скромным, предварительным оценкам Дикса, насчитывалось уже около трехсот-четырехсот лет.