Мост через Бездну

Ливадный Андрей Львович

Дрейк специально изготовил их в виде юбилейных монет, чтобы при таможенных проверках в космических портах играть роль нумизмата, никогда не расстающегося с жемчужинами своей коллекции. Ему прекрасно удавался образ чудаковатого коллекционера.

Каждый из боевых кибермодулей он изготовил и запрограммировал лично.

Драйв готовился к новой встрече с охранными системами и самим хозяином Башни. Дрейка неприятно впечатлила мнемоническая атака призрака, сумевшего на доли секунды парализовать его волю. Такого больше не должно повториться, – он не верил, что этому существу безразлична

дальнейшая судьба уникального комплекса. С одной стороны Драйв ощутил на себе настоящую мнемоническую мощь фантома, а с другой – не находил разумного объяснения его половинчатым действиям. Возможно, долгие годы одиночества свели его с ума? Или он сам стал заложником Башни, не являясь ее полновластным хозяином?

Да это могло многое объяснить. Например, явное опасение, прозвучавшее в словах эфемерной фигуры: "Я не хочу, чтобы ты разворошил весь комплекс…"

И тут же пришло неприятное воспоминание о том, с какой легкостью призрак разрушил виртуальный барьер, превратив неодолимую преграду в рваные лохмотья. Он мог убить кибрайкера, но не стал этого делать. Драйв не мог понять – почему.

Кем бы ты ни был, подобного больше не повториться…– подумал Дрейк, устанавливая в гнездо импланта последний из выбранных микрокомпьютеров. –Теперь я готов к встрече.

Закрыв кейс, он вызвал Фроста.

– Ты заблудился Анжи?

– Проклятая буря. Я видел модуль, но опять потерял его.

– Потерпи. Сейчас я включу дополнительные маяки.

– Хорошо. Жду.

Нет, взрывчатку закладывать не буду. – Внезапно решил Дрейк, направляясь к рубке управления. –В конце концов, я кибрайкер, а не убийца.

Прежде чем включить проблесковые маяки навигационной системы он, используя импланты, установил в системе челночного корабля скрытый программный модуль.

Самый бескровный и безопасный способ обезопасить себя от повторных визитов Фроста. Пусть Анжи забирает серв-машины и сваливает отсюда. Запущенная Дрейком программа автоматически удалит всю информацию, относящуюся к координатам Гермеса и расчетам гиперпространственного прыжка, как только компьютеры челнока и базового корабля войдут во взаимный контакт.

Совершая эти манипуляции, Драйв не подозревал, что подобная операция уже произведена над его собственной памятью.

Глава 5.

 Система ХС-3012. 

Корпоративный флот "Генезиса" состоял из пятнадцати боевых единиц. Кроме крейсеров, носивших имена трех поколений владельцев корпорации, в его состав входил ракетный носитель "Триан", штурмовые фрегаты "Аполло", "Эльвир", "Даксот", а так же четыре конвойных носителя, без имен собственных и пять многоцелевых космических платформ, хорошо вооруженных и одновременно способных принимать для дозаправки, ремонта или пополнения боекомплекта малые корабли поддержки, а при необходимости, производить ремонт крупных кораблей в условиях глубокого космоса.

Из всего перечисленного состава только штурмовые фрегаты и крейсера могли осуществлять

посадку на планеты, платформы, конвойные носители и ракетный "Триан" были лишены такой возможности из-за своей узкой специализации и конструктивных особенностей.

Для сектора Окраины флот "Генезиса" являл грозную силу, с которой привыкли считаться остальные корпорации, но даже собранные в единый ударный кулак пятнадцать кораблей "Генезиса" вряд ли продержались бы более часа в открытом столкновении с Военно-Космическим формированием Конфедерации, направленном в сектор для ареста Дункана Итема.

Стоя на мостике флагмана, носившего его имя, Дункан невольно думал о своей дальнейшей судьбе и прозорливости Когана.

Лайф попеременно казался ему то спасителем, то чрезвычайно опасным конкурентом– Окраина знала немало случаев когда мощнейшие корпорации в результате внутренних переворотов возглавляли выходцы из второго эшелона власти, не имеющие никакого отношения к правам наследования.

С этим ничего нельзя поделать – Окраина жила по своим законам, и при соблюдении определенных приличий здесь по-прежнему выживал сильнейший…

Дункан прекрасно понимал, что Коган своими решительными действиями спас его от ареста, но дальнейшая судьба скрывалась в дымке неопределенности – план Лайфа попахивал дерзкой аферой, исход которой было невозможно предугадать.

…В отличие от Дункана Лайфа не терзали противоречивые чувства. Он ощущал лишь нарастающее внутри возбуждение от ожидания грядущей схватки, его сомнения остались далеко позади, а четко продуманный план вселял в него надежду на успех.

Сейчас корабли флота скрывались в небольшом газовом облаке, удачно расположенном в непосредственной близости от энергетически выгодной точки, где с минуты на минуту должны появится разведывательные фрегаты Конфедерации.

Коган всегда уважительно относился к сильному противнику. Он понимал что система будет подвергнута тщательному сканированию, и предпринял все меры, чтобы зонды конфедератов не смогли обнаружить флот "Генезиса".

Их маскировало не только газопылевое облако: все реакторы кораблей были погашены, личный состав работал в скафандрах при отключенных системах жизнеобеспечения кораблей. Скопление газа и космической пыли, в пределах которого дрейфовало полтора десятка астероидных глыб, служило надежным экраном против масс-детекторов; таким образом лишь визуальный контакт мог демаскировать затаившийся флот, однако на исследование газопылевого облака посредством видеодатчиков ушли бы дни, а подобная задержка не входила в планы испытательной группы.

…

– Есть возмущение метрики пространства. – Долгожданный доклад пришел по внутренней связи когда ожидание стало для Дункана совершенно невыносимым.

Коган удовлетворенно кивнул. Из-за полной гермоэкипировки невозможно было рассмотреть выражение лица Лайфа, но Дункан точно знал, что его губы сейчас тронула легкая усмешка.

…

Два фрегата Конфедерации появились всего в ста тысячах километров от газопылевого облака: сначала в пространстве возникли их бледные фантомы, несколько минут они оставались на зыбкой границе двух метрик, а затем начали резко материализовываться.