Мост через Бездну
Шрифт:
– Быстрее в рубку, родная. Кругом смерть.
Она сделал несколько неуверенных шагов, выбираясь из обломков пилот-ложемента. Короткая выдвижная лесенка помогла ей взобраться к люку, и как только Селена оказалась внутри "Ворона", тот стал резко подниматься, выпрямляя ступоходы.
Она едва не упала, растерянно оглядевшись по сторонам и сообразила, что самым надежным и безопасным местом в тесном отсеке управления является кресло пилота. Ухватившись за подлокотник, она с трудом удержала равновесие, сделала шаг по узкому проходу между приборными панелями, и села, ощущая как пришли в движение какие-то механизмы: затылка мягко
Ветер я не понимаю… Где ты? Откуда ты разговариваешь со мной? – Ее нейромодули ощущали знакомое ментальное поле, но не могли определить, где именно расположен источник сигналов, формирующий фантомное ощущение его присутствия.
Боль, облегчение, страх, и непонятная, зыбкая, полумистическая надежда – эти чувства смешивались в невообразимое осязание его близости.
Она машинально повернула голову, словно пыталась отыскать взглядом призрака, и в этот момент корпус многотонной машины вдруг резко пошел вверх, так что у нее перехватило дыхание, а затем оглушительный дробящий грохот заполнил собой тесное пространство рубки управления; все произошло так внезапно, что она не сразу сориентировалась, и лишь секундой позже увидела две дыры с загнутыми внутрь краями, окруженные паутиной трещин, прыснувшей по пластиковым панелям внутренней обшивки.
Мгновенно оценив угол попадания, она метнулась взглядом к подковообразному пульту и увидела в его нижней части два развороченных сегмента, расположенных напротив кресла пилота.
Резкое движение прекратилось, и у нее возникло безошибочное понимание того, что серв-машина застыла, парализованная критическим повреждением.
Смысл произошедшего постепенно доходил до ее истерзанного рассудка.
На тускнеющих обзорных экранах выходил из пике одинокий "Х-страйкер".
Оглянувшись она вновь посмотрела на две безобразных дыры и поняла: не соверши "Ворон" неожиданный рывок, оба снаряда прошили бы кресло пилота.
Ветер!…
Он не отвечал.
Из развороченных сегментов пульта лениво высачивались тонкие струйки дыма.
ВЕТЕР!!!
Тихий, едва слышный голос прорвался из невообразимой дали:
– Я хотел сказать тебе… Не успел… Кристаллосфера задета… Мои модули… Шунт… Ты должна это сделать… Нужно… Дойти… До… Башни…
Справа от кресла раздался сухой щелчок, и Селена увидела, как из специального углубления выхлестнулся гибкий шунт стандартного нейросенсорного соединителя.
Зачем? – Мысленно спросила она, глядя на изогнувшееся примитивное соединение.
Мои нейромодули… повреждены… Передатчики могут отключиться… в любой момент…
Она все еще не понимала истины.
Контактный разъем шунта прошел сквозь специальное уплотнительное кольцо в височной области гермошлема и вонзился свободное гнездо импланта.
Она вздрогнула, ощутив сорок тонн металла и электроники.
Ветер ты где? Не пропадай, прошу тебя!…
Я ТУТ. – Его голос немного окреп.
Где?!…
Я
Эти эмоции, чувства, не поддаются скупому описанию.
Сначала наступил шок. Она смертельно побледнела, кровь отхлынула от лица, кожу на затылке начало стягивать крупными мурашками.
Я вокруг тебя…
Фраза оглушила рассудок, взгляд метался по тесной рубке серв-машины, не веря, не желая понимать, что эти огоньки, приборы, сервомоторные узлы, тонны керамлитовой брони, тонкие струйки едкого дыма и есть ЕЕ ВЕТЕР…
Селена едва сдержалась чтобы не вскрикнуть "НЕТ"!!!
Он слышал ее. Губы могли не шевелиться, дрожащий подбородок все равно не дал бы выйти словам из сжатого горьким спазмом горла, но шунт прямого нейросенсорного контакта связывал ее разум с поврежденной кристаллосферой Райвена будто неразрывная информационная нить по которой шел молниеносный обмен данными.
– Яна… – Внезапно услышала она родной голос. – Ты никогда не называла мне своего настоящего имени.
Шоковое состояние не проходило, безумие разрасталось, грозя раздавить рассудок.
– Ты должна взять управление. Я теряю функции контроля. Ты сможешь любимая.
Любимая…
Слово отражалось многократным эхом, как при мнемонической контузии.
Яна никогда не страдала киберфобиями, но нахлынувшие воспоминания о счастливых встречах на лесной поляне, о их любви, господи… неужели это происходит со мной?! Обратная сторона виртуалки, голая правда, реальный образ…
И тут же пришла другая мысль.
Он понимал что снаряды выпущенные истребителем нацелены на кресло пилот-ложемента. Ветер знал их траекторию, он мог отреагировать как-то иначе, спасая ее подставить под удар любую часть своего многотонного корпуса…
Почему?!! Почему ты поступил так?!
Я люблю тебя… Яна. Теперь ты знаешь кто я. Пусть в твоей памяти останется образ Ветра. Я так хочу… Возьми управление… Прошу… Ты справишься… Иначе все будет напрасно…
Руки Яны, лежащие на подлокотниках кресла, внезапно зафиксировали два захвата, и она почувствовала как сотни микроигл, проникая через оболочки скафандра впились в ее кожу, под пальцами ощущались крохотные бугорки оперативных панелей ручного вода командных последовательностей, но в них не было нужды, она ощущал каждый сервомотор "Ворона" – за минуту, растянутую в субъективную вечность ее подсознание успело принять огромный объем данных, и теперь она действовала практически машинально, будто родилась в этом кресле и всю жизнь посвятила боевым сервомеханизмам.
Ее взгляд виртуально усиленный собственными нейромодулями и сенсорными системами "Ворона" ясно различал контур истребителя, который завершил боевой разворот и снова лег на прямую атаки.
Шаг.
Мерное колебание почвы.
Шелест песка, струящегося в огромный отпечаток черехпалого ступохода.
Утробный вой гироскопов самостабилизации, движение независимых приводов орудийных подвесок, гулкая вибрация боевых эскалаторов, подающих боекомплект, и звонкое, смешанное с железистым привкусом крови на разбитых губах ощущение готовности.