Мост через вечность
Шрифт:
– Сомневаюсь, чтобы я устал. Не разговаривай со мной, если я здесь тебе мешаю, если хочешь повторить свои слова перед выходом:
Она улыбнулась.
– Это не проблема, – сказала она и посмотрела быстро в сторону съемочной площадки. – Мне уже пора идти туда. Желаю тебе хорошо провести время.
Парень, стоящий рядом с камерой, закричал:
– Первая группа! Займите, пожалуйста, свои места!
Почему она совсем не переживала о том, чтобы не забыть свои слова? Я чувствовал, что мне повезло, когда мне удавалось, не перечитывая много раз, запомнить те слова, которые
Начались съемки. Сначала одна сцена, затем другая, а потом еще одна. Она ни разу не посмотрела в текст. Я чувствовал себя привидением, которое наблюдает за своими собратьями, когда видел ее игру в снимаемой драме. Она ни разу не сбилась. Когда я наблюдал за ней, мне казалось, что я вижу друга, который в то же время – незнакомец для меня. У меня было странное теплое настроение – моя сестра сейчас находится в окружении прожекторов и камер!
Изменилось ли мое отношение к ней, подумал я, когда я увидел ее здесь?
Да. Здесь происходит нечто магическое. У нее есть способности и навыки, которым я никогда не мог научиться до сих пор и никогда не смогу в будущем. Если бы она не была актрисой, она бы нравилась мне не меньше. Но она оказалась актрисой, и поэтому стала еще более привлекательна для меня.
Мне всегда нравилось встречаться с людьми, которые могли делать то, что было недоступно мне. Это всегда было очень увлекательно. То, что Лесли оказалась одной из таких моих знакомых, доставляло мне большое удовольствие.
На следующий день в ее офисе я попросил об одном одолжении.
– Можно мне воспользоваться твоим телефоном? Я хочу позвонить в Общество писателей:
– Пять-пять-ноль и тысяча, – сказала она с отсутствующим видом, перемещая телефон поближе ко мне и не отрывая глаз от финансовых сводок, которые поступили из Нью-Йорка.
– Что это?
Она посмотрела на меня.
– Это телефон Общества писателей.
– Откуда ты знаешь этот номер?
– Гм-м.
– Как ты можешь его знать?
– Я знаю много номеров. – И она снова вернулась к своим бумагам.
– Что это значит: «Я знаю много номеров»?
– Просто я помню много телефонных номеров, – ласково ответила она.
– А что если я захочу позвонить в: Парамаунт-фильм? – спросил я с подозрением.
– Четыре-шесть-три, ноль и сто.
Я с недоверием покосился на нее.
– А хороший ресторан?
– «Волшебная сковородка» – довольно хороший. В нем есть зал для некурящих. Два-семь-четыре, пять-два-два-два.
Я взял телефонный справочник и принялся листать его.
– Общество актеров, – сказал я.
– Восемь-семь-шесть, три-ноль-три-ноль. – Она сказала правильно. Я начал понимать.
– У тебя вчера не было текста сценария, Лесли: неужели у тебя фотографическая память? Неужели ты запомнила наизусть: весь телефонный справочник?
– Нет. Это не фотографическая память, – сказала она. – Я не вижу перед собой напечатанной страницы, я просто помню. Мои руки запоминают телефонные номера. Спроси у меня какой-нибудь номер и посмотри на мои руки.
Я открыл толстую книгу и перевернул
– Город Лос-Анжелес. Приемная мэра?
– Два-три-три, один-четыре-пять-пять.
Пальцы ее правой руки двигались так, будто набирала на кнопочном телефонном аппарате. Только теперь шел обратный процесс: она вспоминала цифры, а не набирала их.
– Дэннис Вивер, актер.
– Один из приятнейших людей в Голливуде. Его домашний телефон?
– Да.
– Я пообещала, что никогда никому не буду его давать. Может быть, назвать тебе вместо него номер телефона магазина здоровой пищи «Гуд лайф», в котором работает его жена?
– Давай.
– Девять-восемь-шесть, восемь-семь-пять-ноль.
Я проверил номер по справочнику. Конечно, снова она была права.
– Лесли! Ты пугаешь меня!
– Не бойся, вуки. Это просто одна из забавных вещей, которые происходят со мной. Когда я была маленькой, я запоминала музыку и знала номерные знаки всех машин в городе. Когда я пришла в Голливуд, я запоминала сценарии, последовательность движений в танце, телефонные номера, расписания, разговоры и все, что угодно. Номер твоего красивого желтого самолетика N Один Пять Пять Х. Номер твоего телефона в гостинице два-семьвосемь, три-три-четыре-четыре, а остановился ты в комнате номер двести восемь. Когда мы вышли из студии вчера вечером, ты сказал: « Напомни мне, чтобы я рассказал тебе о моей сестре, которая работает в шоу-бизнесе». Я сказала: «А может, мне напомнить тебе об этом прямо сейчас?» И ты сказал: «Вполне можно и сейчас, потому что я в самом деле хочу тебе рассказать о ней». Я сказала: «Тогда я напоминаю:» – Она прекратила вспоминать и засмеялась, видя мое удивление.
– Ты смотришь на меня так, Ричард, будто я ненормальная.
– Это так и есть. Но ты мне нравишься в любом случае.
– И ты мне нравишься тоже, – сказала она.
Ближе к вечеру в этот день я работал над телесценарием, переделывая последние несколько страниц и выстукивая их на леслиной пишущей машинке. Она в это время улизнула в сад, чтобы поухаживать за своими цветами. Даже сейчас, думал я, как сильно мы отличаемся друг от друга. Цветы – прелестные маленькие создания, это ясно, но уделять им столько времени, сажать их для того, чтобы они зависели от меня, который должен их поливать, подкармливать, полоть и делать все то, что для них нужно: Нет, зависимость не для меня. Я никогда не буду садовником, а она никогда не будет какой-то другой.
Среди комнатных растений в ее офисе были полки с книгами, которые отражали все цвета той радуги, которой она была. Над столом были выписаны цитаты и идеи, которые нравились ей: Наша страна может поступать правильно или неправильно. КОГДА ОНА ПОСТУПАЕТ НЕПРАВИЛЬНО, ИСПРАВЛЯЙТЕ ЕЕ ОШИБКИ.
(Кари Шурц) Не курить: ни здесь, ни где-нибудь еще! Гедонизм – плохое развлечение. Я опасаюсь за свою страну, когда я думаю, что Бог справедлив.
(Томас Джефферсон) Предположим, что войну объявили, а никто не идет воевать. Что тогда?