Мост через Жальпе
Шрифт:
— Не должно бы пропасть. Давай верить в это, Дейма.
Они приближались к лодке, которую волны бросали о берег, закидывая белой пеной. Ни он, ни Дейма не глядели на тоскливые берега озера и на одинокий серый костел.
Бенас снова помог ей выйти из лодки, привязал было ее, но торопливо подошедший к ним учитель сказал, что привязывать не стоит — все равно придется уносить ее в сарай, никто до весны не сядет на весла.
— Я вам помогу, — сказал Бенас.
— Покамест давайте
Когда лодку вытащили на берег, с ее кормы вдруг выскочили две рыжие мышки, промокшие и перепуганные. Они спрыгнули наземь и стремглав пустились прямо к хутору.
— А ты говорил, что они на голове капуцина найдут сухое местечко, Бенас.
— Эти, видно, не нашли.
— Хорошая это или дурная примета? — спросил учитель, — Бегут с корабля…
— Зато в ваш дом… Для них это, наверное, отличная примета… И все-таки давайте отнесем лодку под крышу.
— Промокла, очень тяжелая, вдвоем не поднять.
— Не может быть. Не станем скромничать. — Бенас напрягся и приподнял корму лодки. — Давайте выльем воду и понесем. Вы беритесь за нос, а я пойду сзади. — Подбежав, он помог учителю водрузить нос лодки на плечо, потом, напрягаясь, поднял корму. Дейма смотрела во все глаза. Ноги подгибались от тяжести, но они поднимались на холм. Бенаса заносило в сторону — на его плечо лодка ложилась всей своей тяжестью. Дейма, держа над собой зонтик, шагала рядом.
— Борта облупились, — сказал Бенас, когда они повесили лодку в сарае.
— Каждый год краска лупится. Придется весной подновить.
— Конечно. Такой же краской.
— Такой же. Другая хуже пристает.
Учитель подошел к своему автомобилю и въехал прямо во двор. Сейчас автомобиль уже не казался Бенасу похожим на черного пса — наверное, потому, что все вокруг побурело и почернело.
Бенас пошел попрощаться с женой учителя. Дейме показалось, что походка у него какая-то скованная. Жена учителя в эту минуту как раз выходила из дома. Вскоре они оба подошли к автомобилю.
— Промокнете, — сказал жене учителя Бенас. — Не лето ведь…
— Пустяк. Да поможет вам бог, доктор.
— Вы тоже живите счастливо. Еще счастливее, чем до сих пор.
Дейма попрощалась с ней кивком головы.
— Счастливо и вам, Дейма.
— И вам всем, всему дому. Спасибо за все.
Когда Бенас садился в автомобиль, мимо ног жены учителя вдруг шмыгнула полосатая кошка, она прыгнула к автомобилю, потом метнулась в сторону и, осторожно ставя лапы в поисках места посуше, засеменила к своему дому.
Бенас проводил ее жалобной улыбкой.
— Доктор, осенью у нее все помешалось — приходит уже по нескольку раз в день, — счастливая, даже сияющая, говорила жена учителя.
— Сколько
— Живут не долго. Не очень-то долго, — ответила жена учителя.
— Может, и доведется еще ее увидеть когда-нибудь… А молоко есть?
— Пока еще есть. Потом придется ходить к соседям, у кого коровы еще доятся.
— Между прочим, у нее и свой дом есть, — сказал Бенас.
— Есть-то есть, но молоко там тоже кончается.
— Осенью все мешается, — сказал Бенас. — Видите, и у меня все помешалось. — Он вышел из автомобиля, стащил плащ, а потом снял тулуп. — Чуть было вас не обокрал. Повесьте тулуп на место, пожалуйста. Мне он больше не понадобится. Спасибо.
Жена учителя взяла тулуп и держала в руках осторожно, как драгоценность.
— Приезжайте, доктор, не забывайте. Без вас будет скучно, — сказала она.
— И мне тяжело будет без вас.
Когда автомобиль медленно выезжал по усыпанной щебнем дорожке, она еще раз кивнула, держа в обеих руках тулуп. Бенас подумал, что при прощании люди часто выглядят лучше.
Учитель посмотрел на часы. Времени было хоть отбавляй, и он ехал медленно, молча, однако Бенас догадывался, что медлит он с умыслом. Так люди много лет назад везли покойного отца Бенаса — по проселкам, мимо каждого места, где он когда-то жил и любил бывать.
— А вот и Адам выходит из рая, — немного наигранно сострил учитель, притормозив машину. Это была чистая правда: по обочине дороги тащил корову Адомас. Увидев машину учителя, Бенаса и Дейму, Адомас снял шапку. Капли дождя падали на его седую голову.
— Смотрите, Адомас, берегите свою болячку… А корову уже в хлев ставите?
— Под крышу. Хлещет и хлещет дождь по хребту бедняжке. Сенца много припас…
— Прощайте, Адомас, — сказал Бенас, стараясь успокоиться.
— Не знаю, как вам это покажется, как вы к этому отнесетесь, но после больницы стал я в костел ходить и все за вас молюсь. Сам господь бог тогда вас в лес послал с нами.
— Адомас, все бы и без меня обошлось. Так совпало… Такое странное совпадение. Все бы и без меня… Спасибо, Адомас, и с богом.
— Счастливо вам, счастливо, доктор.
Когда автомобиль отъехал, Бенас обернулся. Сквозь завесу дождя еще виднелись две точки: у самого кювета точка побольше — корова Адомаса, а сам он стоял на асфальте и вроде бы все еще держал в руке шапку.
Дейма, повернув голову, глядела на взлохмаченное ветром озеро.
Вокзал был пуст. В такой день, когда и собака боится вылезти из конуры, никому не хотелось никуда ехать.
— Пора. Не нахожу слов, чтоб отблагодарить вас. Будьте здоровы и счастливы, учитель.