Мост душ
Шрифт:
Крис встал позже Валентины, но письмо прочел сразу же, не успев одеться. Уил предлагал ему рассмотреть две альтернативы. Во-первых, попытаться встретиться с Элспит, которая, как предполагал Уил, задумала какую-то авантюру, хотя Тирск и сомневался, что девушке в настоящий момент грозит опасность. В случае, если это не получится, Уил предлагал Крису изменить облик и проникнуть в тыл противника, то есть в Перлис, а может быть, даже в легион, чтобы рассказать о предательстве Селимуса и убийстве Йериба и его семьи. Уил называл несколько имен надежных людей.
Прочитав последнее предложение, Крис мрачно улыбнулся. Любой незнакомец может подойти к нему в будущем и заявить, что он Уил Тирск. Тут не грех и испугаться, подумал Крис, но потом его мысли вернулись к отъезду. Откровенно говоря, он будет рад опять отправиться в путь и сделать что-нибудь, что приведет к свержению Селимуса. Уил прав. Существуют гораздо более разумные, бескровные методы отомстить за гибель своей семьи, чем убийство короля, а именно таким был первый порыв молодого герцога Фелроти.
Он уедет прямо сегодня, сейчас же, и, несомненно, королева вздохнет с облегчением, узнав об этом.
Валентина стиснула зубы и позволила надеть на себя платье. Как она и ожидала, портниха и ее помощницы сновали вокруг нее около часа. К сожалению, они ни разу не укололи ее булавкой, что могло бы стать оправданием для выхода злости, которую она сейчас чувствовала, но ей удалось найти в себе силы, чтобы изобразить слабую улыбку, когда женщины отошли в сторону, чтобы посмотреть на облаченную в нежный кремовый наряд невесту.
Она настояла на том, чтобы платье имело простой покрой, что и было сделано. Мадам Элтор на этот раз превзошла себя. Создавая наряд для молодой королевы, она учла все пожелания Валентины. Спрашивать, каким именно Валентина хочет видеть свадебное платье, не было необходимости — женщина просто знала, что обязана подчеркнуть все достоинства королевы Бриавеля. Покрой имел чистые, строгие линии, но ткань так красиво спадала мягкими, струящимися складками, что у самой портнихи перехватило дыхание, когда она увидела, как великолепно все это выглядит на стройной фигуре молодой женщины.
— Какая красавица! — прошептала она. Валентина удивленно подняла брови, когда увидела V-образный вырез, начинающийся ниже плеч. Он открывал не только верхнюю часть рук, но и безукоризненную грудь ровно настолько, насколько может позволить себе молодая дама.
— Вырез нужно немного прикрыть, дорогая, — заметила мадам Элтор, не вынимая изо рта булавки. Поскольку она знала королеву с детства, ей не приходилось постоянно демонстрировать почтение, используя титулы Валентины. — Только так нам удастся сделать его идеальным.
Валентина
— Теперь все?
— Нет, — последовал ответ. — Стой спокойно, детка. — И королева Бриавеля не смогла удержаться от легкой улыбки, услышав замечание, которое госпожа Элтор произносила за много лет так часто, что они обе уже и счет потеряли.
Единственным украшением платья был ряд жемчужин, нашитый вдоль выреза и по краю рукавов, составлявших три четверти от длины руки королевы.
— Держу пари, теперь и в Моргравии, и в Бриавеле будут носить только такую длину рукава для летней одежды, ваше величество, — заметила одна из помощниц портнихи.
Валентина и мадам Элтор встретились в зеркале взглядами. Они были законодателями моды в Бриавеле в течение многих лет, несмотря на то, что Валентина никогда не ставила перед собой цель поражать людей своим гардеробом.
— Давайте посмотрим, как сочетается платье с фатой, — предложила госпожа Элтор, заранее зная ответ.
— Не сегодня, Маргит, — взмолилась Валентина. — В следующий раз. Обещаю. Сейчас у меня важные дела. Управление королевством не терпит отсрочек. — Она ласково улыбнулась женщине.
Портниха покачала головой и кивнула с обреченным видом.
— В следующий, так в следующий, — согласилась она, но потом твердо добавила: — Который будет, ваше величество, ровно через четыре дня. Будьте готовы.
Валентина застонала.
— Всем спасибо, — пробормотала она, поспешно стягивая с себя платье.
— А цветы? — спросила мадам Элтор.
Королева вздохнула.
— Это пока не решено. Госпожа Джен выбрала кремовые розы для букета и венок из белых бутонов, — ответила она. — А я предпочитаю лаванду.
— Нет, только не лаванду, — заявила мадам Элтор. — А вот белые бутоны будут перекликаться с жемчугом и усиливать красоту и блеск Камня Бриавеля, который, как я полагаю, вы наденете.
Валентина кивнула. Она допускала, что платье сидит превосходно. Оно не соответствовало мягким, округлым линиям, которые предпочитали при дворе. Королеве нравилось, как портниха подчеркнула форму ее изящной шеи и груди вырезом, а отсутствие претенциозности и избытка украшений придавали ей уверенности, что она может выйти в нем, одев хоть сапоги для верховой езды. Представив себя в свадебном платье и сапогах, она едва не рассмеялась. Сама того не желая, Валентина обрадовалась тому, как в нем выглядит, и это заставило задуматься: если люди могут принимать ее образ девчонки-сорванца, не вкладывая в это никакого негативного подтекста, почему она не может допустить, что Илена Тирск имеет несколько мужских черт характера? Потому, что это не имеет смысла, возразила она себе.
— Что вы сказали, дорогая? — спросила мадам Элтор, уже сложившая платье, чтобы завернуть его в муслин для путешествия до ее дома в Верриле.
— Ничего, — пробормотала Валентина, смущенная тем, что произнесла последнюю фразу вслух. — Спасибо, Маргит. Я приду через четыре дня. — Она подождала, пока портниха вместе со щебечущими помощницами выйдет за дверь, и позвала пажа.
— Росс, найди мне, пожалуйста, Стюита и герцога Фелроти и пригласи их ко мне на совещание в кабинет. Я буду их ждать через час.