Мост душ

Макинтош Фиона

— Ты не представляешь, как я зол, — наконец тихо сказал Уил.

— Это была идея Кайлеха, не моя, — ощетинился Аремис, — но я бы солгал, если бы сказал, что не готов целовать землю, по которой он ходит.

Уил сердито посмотрел на гренадинца.

— Что ты этим хочешь сказать?

Аремис огляделся, чтобы убедиться, что их никто не слышит.

— Мне пришло в голову, что дар Миррен действует только в том случае, если убийца сам наносит смертельный удар.

Уил нахмурился.

— Ничего не понимаю, — ответил он.

— Элизиус объяснял тебе, как действует

дар?

Уил пожал плечами.

— А что было объяснять? — спросил он с горечью, наблюдая за тем, как короли, следуя устоявшемуся обычаю, обмениваются рукопожатием.

Аремис вздохнул. Он отлично понимал, почему у Уила такое настроение. Невозможно было даже прочувствовать то, что ему пришлось испытать с тех пор, как он попал в ловушку чужого тела, и какого мужества потребовало последнее испытание, когда он, привязанный к столбу, смотрел в лицо смерти.

— Там, в зале, я подумал, что может быть ты должен быть связан с убийцей через оружие.

Эти слова заставили Уила задуматься.

— Ты имеешь в виду, что если бы я был поражен стрелой, то умер бы по-настоящему, а в случае, если бы ты перерезал мне горло, стал тобой?

— Точно, — прошептал Аремис. — Ты мог умереть на самом деле, и все было бы потеряно. Вот почему я порывался сделать это.

На лице Илены отразились новые душевные страдания.

— Выходит, я обязан жизнью Кайлеху.

— Возможно. Это все, что я могу сказать. Мне бы не хотелось проверять свою теорию, — заметил Аремис. — И я предпочел бы, чтобы и ты этого не делал.

Выражение лица Илены смягчилось, когда Уил снова посмотрел на Аремиса.

— Спасибо, — только и успел он сказать, потому что в это время Кайлех вернулся к группе ожидавших его горцев.

— Рад приветствовать вас, моя госпожа, — промолвил король Скалистых гор. Уил оказался не готов оценить мягкий голос и нежное выражение лица Кайлеха. Сил хватило лишь на ответный кивок.

Аремиса вдруг накрыло новой волной страха. Он не успел сообщить Уилу, что, хотя Кайлех спас ему жизнь, сложившаяся ситуация не менее неприятна, поскольку король заявил о своем намерении жениться на Илене. С другой стороны, может, оно и к лучшему, что Уил пока ничего об этом не знает.

Кайлех усаживался на коня, когда подошел Селимус.

— Приятного и безопасного путешествия, мой друг.

Кайлех поблагодарил его кивком головы. Моргравийский король повернулся к пленнице.

— Еще одно чудесное избавление, Илена Тирск, на этот раз, боюсь, последнее. Я не хочу вас больше видеть.

— Ну нет уж. Мы обязательно встретимся, Селимус, — пообещал Уил. Загадочная улыбка коснулась нежных губ Илены. — В месте, которое я называю преисподней.

Селимус засмеялся.

— Успехов вам, Кайлех. Как я понимаю, ее муж проложил только одну борозду. Вас ждет нетронутое поле. Не забывайте о своем обещании.

Слова Селимуса повергли Уила в ужас, но он решил поразмыслить над ними позже, а пока, пользуясь возможностью, высказать врагу все, что накопилось в душе. Ему еще самому не приходилось слышать, чтобы голос Илены звучал так холодно и угрожающе.

— А ты, Селимус, запомни мое обещание. Когда мы снова встретимся,

ты умрешь, а я буду свидетелем твоей смерти. Только ты и я. Запомни это.

Канцлеру Джессому слова Илены показались до странности пророческими. Он не мог объяснить почему, но этой холодной северной ночью угроза казалась очень реальной, хотя и исходила от беспомощной пленницы, совсем молодой женщины. Поймав взгляд Илены Тирск, он почувствовал, как по спине пробежал холодок. Джессом чего-то недопонимал, даже его острый ум не мог сообразить, почему Илена так уверена в себе и абсолютно спокойна. Подумать только — она умоляла о собственной смерти! Разве человек в здравом уме решится на такое? Он посмотрел на Аремиса и очень удивился, заметив, что тот, в свою очередь, наблюдает за ним. Ключ к разгадке кроется в отношениях между Аремисом и Иленой, Джессом был в этом уверен. Он задумчиво прищурился и даже не заметил, как гренадинец кивнул ему, когда гости, в сопровождении легионеров, тронулись в обратный путь.

Канцлер наблюдал за их отъездом, пребывая в полной уверенности, что, несмотря на обещание короля, с последним членом семьи Тирсков они еще встретятся.

Путешествие к границе было небогато событиями и по большей части проходило в молчании, что вполне устраивало Уила. Его лошадь следовала за остальными всадниками, а он размышлял о новом повороте событий. Обидно, конечно, что планы в отношении Селимуса не осуществились, но ведь и Финч предупреждал о непредсказуемости дара Миррен. Возможно, это и есть один из таких случаев. Но цель осталась прежней, изменился только путь к ней. Он еще встретится с Селимусом, и тогда уж обязательно отпразднует победу. Мысли его вернулись к Кайлеху. Почему тот отвел руку убийцы? Уил был благодарен королю горцев. И ведь верно, все его предыдущие убийцы держали оружие в руках. Он заметил, как Кайлех поманил Аремиса, и тот подъехал к нему, но их разговора услышать не мог, поэтому опять погрузился в свои мысли.

— Какие у тебя отношения с Иленой Тирск? — как всегда напрямую спросил Кайлех.

— Не понял, ваше величество. Что вы имеете в виду?

— Не притворяйся. Думаю, я не заслуживаю этого.

Аремис вздохнул.

— Вы правы, ваше величество. Я не хотел, чтобы Илену убили.

— Это понятно, Но почему?

— Потому что она ни в чем не виновата.

Кайлех раздраженно фыркнул.

— Я это и сам понял, гренадинец. Скажи мне то, чего я не знаю. Что вызвало то безмерное отчаяние в твоих глазах, которое заставило меня остановить убийство.

Аремис знал, что должен обойти правду очень осторожно. Кайлех не удовлетворится малым.

— Когда Мирт и его солдаты подобрали меня в восточной части Скалистых гор, — начал Аремис, — я, как вы знаете, ничего о себе не помнил. — Король кивнул, но ничего не сказал. Вдали уже виднелись зажженные факелы. Совсем скоро они соединятся с отрядом горцев. — Когда память наконец вернулась, — продолжал Фарроу, — я вспомнил, за что получил деньги перед встречей с бандитами в северном Бриавеле.

— Мне хотелось бы услышать конец истории до того, как мы доберемся до наших солдат, Аремис, — мягко заметил Кайлех.