Мост над черной бездной
Шрифт:
Он сел за руль, Элли вальяжно разместилась рядом. Машина рванула с места. И до дома Элли, и до ее постели они оба добрались без временных потерь.
Секс-игрушка
Паша встал, нашел свои вещи – джинсы и черную майку, понюхал их и себя и решил, что хорошо бы принять душ, но еще лучше – смыться отсюда поскорее. Возможно, даже огородами. Одевшись, он подошел к стеклянной стене. Огородов тут не было. Был кипарисовый сад и бассейн с голубой водой, окруженный
Вода в бассейне ослепительно блестела.
Неожиданно раздался крик:
– Спасите!.. Помогите!..
Инстинктивно бросившись к воде, он увидел фонтан брызг, а в нем кого-то, бьющегося в панике; вокруг бассейна было пусто, раздеваться времени не было.
Спасая девушку, а тонула именно девушка, Паша получил от нее разок по зубам, но жертву на кафельный берег вытолкнул. Выбрался сам, поднял ее на руки и отнес на шезлонг. Утопленница молчала, тяжело дыша. Выглядела она лет на пятнадцать, хорошенькая, с длинными каштановыми кудрями и серыми прозрачными глазами.
– Ты как? – спросил он.
Вместо ответа она задала свой вопрос:
– Ты новый любовник мамы?
Видя, что с девушкой полный порядок, Паша снял майку и выжал ее.
– А ты кто? – Он решил поддержать традицию отвечать вопросом на вопрос.
– Я ее дочь. Спасибо, что спасли мою жизнь.
– А зачем в бассейн полезла, если плавать не умеешь?
Она встала с шезлонга:
– Вот зачем!
Разбежалась и прыгнула туда, откуда Паша ее только что достал. Ушла под воду – он сделал непроизвольное движение к бортику бассейна, – вынырнула и пошла кролем к противоположному борту. Вернулась без передыха, зацепилась тонкими руками за борт, обернулась к нему смеющимся личиком.
– Ну и зачем?… – снова спросил Седов, на этот раз с упреком.
– Скучно!
Паша еще не знал, что скука в этом доме была основополагающим понятием.
Домой в Гродин он возвращался на автобусе. До станции добрался за полчаса, одежда на нем за это время почти просохла. Денег в бумажнике хватило на билет, пирожок и платный туалет.
В автобусе он дремал, до дому добрался в сонном распаренном состоянии и остолбенел, увидев у подъезда красный «мерседес»-кабриолет. Элли сидела за рулем, читая толстую книгу.
– Я что, так хорош в постели? – спросил Пашка, прислонившись задом к теплому боку автомобиля.
Элли, снова свежая и молодая, сняла темные очки, улыбнулась.
– Я что, похожа на нимфоманку?
– Вы двести кэмэ преодолели, чтобы почитать в моем дворе?
– Ладно тебе! – Она рассмеялась. – Мне просто нужен мужчина. И что ты мне выкаешь?
– Элли, мне неудобно это говорить, но…
– Я слишком старая?
Паша покачал головой:
– Да и я не школьник. Просто Яна…
– Не стоит.
Она вдруг неуловимо изменилась, став похожей на балерину в годах, – вытянулась стрункой, опустила веки.
– Мне
Паша закатил глаза, ибо о профессии своей предпочитал не вспоминать.
– Мне присылают письма с угрозами.
Насупившись, Седов повторил для Элли совет, который всегда давал в подобных случаях:
– Обратитесь в полицию.
– Я не могу. Мой муж – большая шишка, а в полиции живо раскопают, что это связано с другим мужчиной в моей жизни.
– А я, значит, не раскопаю!.. – изобразил обиду Павел Петрович, морща нос.
Элли рассмеялась.
– Ты раскопаешь, но мужу не скажешь, в прессу ничего не просочится, соседи будут спать спокойно, понимаешь? А я заплачу. Тебе же нужны деньги?
– Нет, деньги мне ни к чему.
– Тогда что?
– Покажи записку с угрозой!
– У меня ее нет, я уничтожала каждую, боялась, муж найдет.
Рассмеявшись, Пашка отлепился от машины и направился в сторону своего подъезда.
– Ну, тогда помоги мне найти мои мозги!.. – крикнула ему вслед Элли.
Седов вошел в подъезд, втянул носом воздух, посерьезнел. Поднялся на свой этаж, постоял у двери и сбежал по ступенькам вниз. Сбежал во всех смыслах. Было очевидно, что Яна не выдержала общества своей мамаши после выходки «зятька» и вернулась. Причем приехала не в свою квартиру, а к нему домой, привезла упреки. В подъезде ощущался аромат ее духов, а крашеные панели сохранили следы от металлических уголков Яниной сумки. Паша легко вообразил себе, как с полчаса назад его беременная подруга, вся в слезах и теряя равновесие на каждой лестничной площадке из-за своей пузатой ручной клади, поднималась этаж за этажом.
Сейчас она накручивает себя, мечась по квартире, разъяренная мамочкиными сентенциями, и Пашка этой встречи не вынесет.
Красный кабриолет был на месте. Престарелые любовницы не так обидчивы, пришел к выводу рыжий сыщик.
– Ну что, поехали? – спросила Элли.
– Ты же понимаешь, что я не загощусь?
– Не собираюсь тебя удерживать.
«Садист и придурок, – обозвал себя Седов. – Будь я проклят!»
Машина тронулась с места.
– Как ты меня нашла? – поинтересовался Паша.
– Видела в твоем паспорте адрес, запомнила.
Элли умела удивлять.
– А почему тебя так зовут? Кажется, есть такая сказка – про девочку, которую унес ураган в волшебную страну…
– Ну, это не совсем моя история. – Ее смех звучал звонко и молодо. – Я родилась в Таллине, хоть мои мама и папа – русские. Мама у меня из глубокой деревни, вкуса – ноль, а Таллин ее с ума свел. Родилась я, и меня решено было назвать «по-таллински». Насколько я знаю, в моем имени нет ничего эстонского. Просто мама знала кого-то с таким именем в Таллине. Когда мне было три года, мы вернулись из Эстонии, и мама стала называть себя католичкой, дескать, привыкла к этой религии. И считала, что я тоже католичка, раз там родилась. Мама была с прибабахом, но она все равно была хорошей мамой.