Мост
Шрифт:
— Смотри не споткнись, — раздался голос сына. Он дождался, пока отец ушел, и отправился к себе. «Интересно, — подумал он, — почему же я сам не вошел туда?»
Разбор дела у судьи окончился в пользу Вальтера. Как и раньше в полиции, он и здесь показал, что мужчина, который был им избит, предложил ему пойти в кусты.
— Он заговорил со мной и схватил меня за руку. Я почувствовал, что мне грозит опасность, а главное, я считал задетой свою честь, честь немецкого юноши, — врал он находчиво и без тени смущения.
А сам
Оказалось, что мужчина, которого он избил, уже не раз сидел за гомосексуализм, и это возымело решающее значение. Однако Вальтер Форст умолчал о том, что человек этот вовсе не угрожал ему. Он умолчал также и о том, что, не заговори тот с ним, Вальтер все равно хладнокровно избил бы его.
Он часто сидел с Хельгой (так звали эвакуированную блондинку) в саду за домом. Читал ей вслух какую-нибудь из своих книг, участливо расспрашивал, что пишет с фронта муж, и каждое его слово было рассчитано. Вальтер разыгрывал из себя чистого и наивного мальчика. Он сам не знал, зачем ему это. Но вскоре выяснилось, что это был правильный ход.
Однажды вечером он робко постучался к ней и спросил, нет ли у нее чего-нибудь почитать. После минутного молчания Хельга ответила:
— Почему ты не войдешь, Вальтер?
Он отворил дверь и увидел, что она сидит в халате перед зеркалом и расчесывает свои длинные светлые волосы. Когда он вошел, она поднялась, халат ее распахнулся. Он оставил ее в заблуждении, что она совратила его. Среди ночи Вальтер проснулся в ее постели и услышал, что она рыдает. Ему стало стыдно. Молча покинул он ее комнату. Потом они ни разу не вспоминали о случившемся. А когда через несколько дней она съехала, потому что, по ее словам, нашла лучшую комнату, он был рад.
Вальтер снова пошел в школу. После затеянной им драки его стали считать не только беззастенчивым и жестоким, но и физически сильным. Некоторые товарищи сторонились его еще больше. Мутц как-то показал фотографию своей кузины, милой девочки лет пятнадцати в светлом летнем платье.
Форст посмотрел на нее оценивающе и объявил тоном знатока:
— Со временем из нее выйдет преаппетитная бабенка.
Это произошло во время маленькой перемены. Мутц только проронил:
— Поговорим после уроков.
— Порядок, — ответил Форст.
После уроков все мальчики их класса собрались на спортплощадке. Мутц разделся и остался в одних трусах. Форст последовал его примеру. Четыре школьных портфеля отмечали границы ринга.
— Бокс? — спросил Форст.
— Как тебе угодно, — ответил Мутц.
И бросился на Форста. Получив два-три удара, Мутц затем заставил своего противника попотеть. Сделав быстрый поворот, он наступил Форсту на ногу. Вальтер растянулся на земле. Мутц подождал, пока он поднимется, и, сделав вид, будто собирается нанести левый прямой удар в подбородок, изо всей силы ударил правой в солнечное сплетение.
Мутц ждал. Не успев даже разогнуться, Вальтер бросился на него. Удар Форста пришелся Мутцу по горлу, он закашлялся, его вырвало. И в тот же миг он снова получил удар, сваливший его с ног. Мутц чуть было не завыл от ярости, но сдержался. Медленно поднялся, в ожидании новой атаки Вальтера выставил правую руку, затем, быстро убрав ее, изо всей силы поддал коленом в живот и тут же нанес сокрушительный удар левой рукой в подбородок Вальтера. Вальтер рухнул навзничь, скорчился от боли и лежал неподвижно.
Прошло не менее двух минут, прежде чем его привели в чувство, а когда он встал и, согнувшись, поплелся прочь, его шатало из стороны в сторону.
— Ну, что ты теперь скажешь о моей кузине? — вкрадчиво спросил Мутц.
— Прелестная девочка, — простонал Форст.
А затем повел себя так, что сумел вернуть уважение класса. Когда все они гурьбой покидали площадку, Вальтер внезапно остановился и, поддавшись первому порыву, протянул Мутцу руку.
— Забудем, Мутц? — сказал он.
— Забудем, Форст!
Однажды их послали собирать хмель. Всем классом. И учитель Штерн был с ними. В первый вечер ребята собрались у маленького деревенского пруда поболтать. Форст курил. Неожиданно около них остановилась машина. Из нее вышел человек в коричневой шинели и, подойдя к Вальтеру, ударил его по лицу так, что сигарета, описав искрящуюся дугу, полетела в пруд.
Форст тут же дал сдачи. Сделай ему штурмбанфюрер только замечание, Вальтер немедленно выбросил бы сигарету. Но то, что ему влепили пощечину ни слова не говоря, взбесило Вальтера. Первым же ударом Вальтер в кровь разбил верхнюю губу офицера.
— Перестань, Вальтер! — крикнул Мутц и хотел было удержать Форста. — Не забудь, на нем форма!
Но Форст был в исступлении.
— Плевать мне на его форму! — и снова бросился на штурмбанфюрера. Он избил бы его, если бы ребята вшестером не навалились на Вальтера.
На следующее утро Форст исчез. Примерно в то самое время, когда штурмбанфюрер, на этот раз в сопровождении двоих полицейских, обыскивал дом хмелевода, Вальтер сидел в кабинете у штандартенфюрера.
— Скажи, наконец, что мне с тобой делать? — в ярости орал отец. — На этой истории и я, и ты, и все мы можем свернуть себе шею!
— Ну, в таких-то делах у тебя есть опыт, — невозмутимо отрезал Вальтер. — Не правда ли?
И это была правда. Штандартенфюрер уладил и это дело.
После каникул все снова сошлись в школе и, будто сговорившись, ни словом не обмолвились об этой истории. Но даже Штерн не мог понять Вальтера.
Однажды Форст пришел к нему и предупредил:
— Господин учитель, против вас что-то затевается. Мне кажется, вас хотят упечь в солдаты. Кому-то из наших бонз вы пришлись не по вкусу.