Мотель «Вечерняя заря»
Шрифт:
Подойдя к двери в номер 218, я прикрыла ее снаружи. Затем повернула ручку и обнаружила, что дверь не заперта. Нужного ключа у меня с собой не было, тогда я опять ее открыла, нашла в ручке с внутренней стороны защелку, опустила ее и снова захлопнула дверь.
Но тут открылась еще одна дверь, на сей раз номера 216. Я слышала, как она заскрипела, но потом стало тихо. Спустя несколько секунд подул ветер, и дверь застонала, раскачиваясь на сквозняке.
«Что-то здесь нечисто», – невольно подумала
Но я все равно подошла, схватилась за ручку и еще где-то с минуту пыталась разглядеть номер внутри. В темноте угадывались кровать, тумба, телевизор и дверь в ванную. Вот, собственно, и все. Опустив с другой стороны защелку, я потянула дверь на себя – на этот раз до упора, чтобы уж точно закрылась. Но она тем не менее снова открылась, хотя защелку я не поднимала. Ухватившись за ручку, я захлопнула дверь опять – на этот раз с силой. Прошло всего секунд десять, и та в очередной раз со скрипом распахнулась.
Изнутри послышалось какое-то движение, будто в комнате кто-то был. Затем – шуршание ткани. Мягкая поступь шагов. Аромат цветочного парфюма.
– Эй! – позвала я, вытянув вперед руку.
Дотронуться до двери я, впрочем, не успела – та захлопнулась перед моим носом, да еще с такой силой, что дверная коробка чуть не треснула.
У меня перехватило дыхание. Руку я так и не отпустила, и пальцы на ветру слегка онемели. Мое лицо обдал холодный ветер, скользнул по шее. Мысли путались.
Я стояла, застыв на месте, как вдруг чуть дальше раскрылась дверь, теперь в номере 210. У меня сдавило в груди. Усилием воли я заставила себя сделать несколько шагов, но врезалась спиной в перила. Позвоночник пронзила тупая боль. Руки у меня уже заледенели, я попыталась кое-как развернуться, отойти. В этот момент послышались тяжелые шаги.
Из 210 номера в коридор вышел мужчина. На вид он был лишь немногим старше меня – максимум на пару лет. Коротко стриженные каштановые волосы. Поношенные джинсы и старая темно-серая футболка. Щетина на подбородке. Ярко-голубые глаза. Взъерошенная прическа, словно он только что проснулся.
Я смотрела на него в полной растерянности. Мужчина был самым настоящим, но я же видела гостевой журнал – его здесь быть не должно. Номер 210 числился свободным. То есть я понятия не имела, кто это такой.
– Эй! – он говорил таким тоном, будто я зашла туда, где мне быть не полагалось. – Ты кто, блин, такая?
Я выдохнула, и воздух из моих легких превратился на холоде в пар.
– Э-э-э… Я просто…
– Просто ломишься в двери посреди ночи, – продолжил мужчина за меня. – Я тут вообще-то спать пытаюсь.
Но ведь дверями хлопала не я. По крайней мере, мне так казалось.
– Это вас тут быть не должно, – я указала на дверь позади него и уточнила: – В этом
Незнакомец нахмурился:
– Ты о чем вообще?
– Я звоню в полицию.
Меня приятно удивила уверенность в собственном голосе, учитывая, насколько мне в тот момент было страшно. Только тут я вспомнила, что баллончик остался лежать в моей сумочке на ресепшене. Усилием воли я вновь заставила себя сдвинуться с места и развернулась, чтобы уйти.
– Погоди! – крикнул мне вслед мужчина. – Я тут ночую. Все как полагается. У меня и ключ есть.
Послышалось звяканье, и, повернувшись, я увидела в его руках уже знакомый кожаный ярлычок и висевший на нем ключ.
После короткой паузы я спросила:
– Как вас зовут?
– Ник Харкнесс.
– Вас нет в гостевом журнале.
– Я не расписывался в журнале. Но в остальном все по правилам. – Убрав ключ, он полез в задний карман. – Хочешь проверить? Вот.
Достав бумажник, он бросил его мне, и тот грохнулся на бетонный пол.
– Там все мои документы, – сказал мужчина. – Извини, не хотел тебя пугать.
Я замялась. Стоит мне нагибаться и поднимать бумажник? Всем известно, что серийные убийцы нападают как раз в тот момент, когда ты беззащитна. Пододвинув бумажник поближе к себе мыском ноги, я схватила его так быстро, как только могла. Мужчина не соврал: внутри и правда лежало его удостоверение личности. А еще 60 долларов.
– Ладно, – сказала я, обращаясь в основном к самой себе.
Потом прикрыла глаза и потерла под очками переносицу. Чуть погодя, добавила:
– Хорошо. Ладно. Все в порядке. Все под контролем.
Ник Харкнесс наблюдал за мной все это время, но не шевелился.
– Ты как? – спросил он.
– Нормально. Все отлично. Я – ночная дежурная.
Ник недоуменно моргнул холодными голубыми глазами. Только тут я вспомнила, что на мне пальто, а фирменный голубой жилет я так и не надела.
– Ты – ночная дежурная, – повторил Ник, и это был не вопрос.
– Да, именно. Прошу прощения за шум. Я не знала, что вы спите.
– А сообразить, что если долбить в двери посреди ночи, то обязательно кто-то проснется, ты не могла.
Голос мужчины был полон сарказма, и мне тут же захотелось метнуть его дурацкий бумажник ему в голову. Не знаю, кто там хлопал дверями, идиот ты несчастный, – у меня и без тебя выдалась не лучшая ночка. Но чем дольше я смотрела на Ника, стоявшего на ноябрьском холоде в одной футболке, тем меньше мне хотелось на него злиться. Это все его лицо. Красивое лицо. Уставшее, будто этой ночью, как и мне самой, ему не довелось толком поспать.
– Не обязательно быть таким козлом, – сказала я. – Я ведь просто делаю свою работу.