Мотивация и личность
Шрифт:
Вывод мой таков: применение принципа психологического плюрализма в науке открывает перед учеными множество путей к познанию истины; он с особой наглядностью показывает, что к истине нас приближает не только наука, но и искусство, и философия, и поэзия – в общий ряд творцов и первооткрывателей истины я готов поставить не только ученого, одаренного художественным, философским или поэтическим даром, но и художника, философа, поэта.
Ученый и психопатология
Можно предположить, что при прочих равных условиях счастливый, уверенный в себе, спокойный, здоровый ученый (художник, машинист, директор) окажется лучшим ученым (художником, машинистом, директором), чем его несчастливый, неуверенный, тревожный, нездоровый коллега. Невротик искажает реальность, предъявляет к ней
Из этого предположения можно сделать несколько выводов. Во-первых, ученый (или, лучше сказать, человек, посвятивший себя поиску истины) должен быть психологически здоровым человеком. Во-вторых, совершенствование общества вызывает улучшение психологического здоровья каждого его члена, и, следовательно, влечет за собой совершенствование процесса поиска истины. В-третьих, необходимо признать, что психотерапия может помочь любому отдельно взятому ученому наилучшим образом выполнять свои функции.
Улучшение социальных условий жизни, раскрепощение науки и учебного процесса, повышение заработной платы и прочие малонаучные вещи помогают ученому глубже и полнее познать истину.2
Глава 2
ПРОБЛЕМНЫЙ И ТЕХНОКРАТИЧЕСКИЙ ПОДХОД В НАУКЕ
В последние два десятилетия все чаще и чаще приходится слышать нарекания по адресу "официальной" науки. Однако, за исключением блестящего анализа, проведенного Линд (282), никто не поднимал вопроса об источниках этих недостатков. В данной главе я попытаюсь доказать, что многие ошибки и неудачи ортодоксальной науки и особенно психологии представляют собой результат технократического подхода к определению науки.
Говоря о технократическом подходе, я имею в виду весьма распространенный взгляд на науку, в соответствии с которым мера научности исследования определяется качеством технического оснащения, сложностью применяемых инструментов и оборудования, точностью методов и процедур, тогда как качество поднимаемых проблем, их соответствие функциям и целям науки остается вне рассмотрения. Именно технократизм превращает ученого-творца в инженера, терапевта, дантиста, лаборанта, стеклодува или техника, а провидца-первооткрывателя – в основоположника научного метода.
ПРИОРИТЕТ СРЕДСТВА НАД ЦЕЛЬЮ
Неизбежное стремление науки к изяществу, завершенности и техничности аргументации зачастую приводит к тому, что жизненно важные проблемы, проблемы огромной значимости остаются вне ее поля зрения, а креативность – невостребованной. Любой психолог, студент или кандидат наук прекрасно понимает, что я имею в виду. Эксперимент, выверенный с точки зрения методологии, сколь бы тривиальным он ни был, вряд ли вызовет критику. И наоборот, нестандартная постановка вопроса, проблема, не вписывающаяся в сложившиеся стереотипы методологии, может вызвать осуждение и критику коллег на том лишь основании, что ее невозможно "адекватно" исследовать. Сам жанр научной критики предполагает критику метода, процедуры, логики и тому подобных вещей. Я не припомню ни одной научной работы, в которой взгляды научного оппонента критиковались бы за тривиальность или бессодержательность.3
Общая тенденция развития науки такова, что проблематика диссертации чем дальше, тем меньше кого-либо волнует, – главным становится критерий "добротности". Другими словами, от соискателя научной степени уже не ожидают новых идей и вклада в науку. От него требуется поддержка господствующей методологии и умелое обращение с накопленными ею богатствами, никто не ждет от молодого человека свежих, оригинальных идей. В результате армия "ученых" пополняется абсолютно бездарными, нетворческими людьми.
Спустившись с высот академической науки в школы и колледжи, мы обнаружим ту же тенденцию. В сознании школьника наука ассоциируется с техническими манипуляциями, с механическим воспроизведением алгоритмов, изложенных в учебнике. Он вынужден беспрекословно следовать указаниям учителей и заучивать открытые другими истины. Никто не удосуживается сообщить ему, что научный труд – это не только возня со сложной аппаратурой
Мне не хочется быть неверно истолкованным и потому постараюсь пояснить свою мысль. Я ни в коем случае не отрицаю значимости метода и методологии, однако, считаю нужным указать на серьезную опасность, угрожающую науке, на опасность отождествления средств и целей. Ведь только цель, к которой устремлено исследование, только его конечный результат позволяет нам судить о том, насколько верен тот или иной научный метод, насколько он надежен и валиден. Бесспорно, ученый обязан думать и о технической, методологической стороне своего исследования, но лишь потому, что правильно избранный метод вернее приближает его к поставленной цели. Забывая о цели своего исследования, ученый уподобляется одному из пациентов доктора Фрейда, который так часто и так тщательно протирал свои очки, что у него почти не оставалось времени воспользоваться ими и увидеть хоть что-нибудь вокруг.
Приоритет, отдаваемый в современной науке средствам, приводит к тому, что командные позиции занимают не исследователи-новаторы, а методологи, "технари", "инструментальщики". Хотя противопоставление этих двух каст ученых не абсолютно, есть все же некоторая разница между теми, кто знает, как делать, и теми, кто знает, что делать. Именно первые, которых всегда в избытке, становятся своего рода жрецами науки, блюстителями протокола и процедуры, носителями ритуала, церемонии. Еще вчера на них можно было не обращать серьезного внимания, но сегодня, когда наука стала активным участником внутренней и международной политики, эти люди становятся поистине опасными. Они опасны уже хотя бы потому, что "простому смертному", непрофессионалу легче понять "технаря", чем теоретика или творца.
Приоритет средств в ущерб целям увлекает науку на стезю мелочной квантификации, которая в конце концов может подменить собой истинные цели научного исследования и науки в целом. Эта опасность вполне реальна, поскольку наука, поднимающая на щит средство и недооценивающая цель, ради элегантности формы не пожалеет и содержания, а ради красоты формулировки не пощадит даже истину.
Ученому-"технарю" проще "подогнать" проблему под ту или иную методику и процедуру, чем подобрать методику, наиболее адекватную поднятой проблеме. Первый вопрос, который он задает себе, звучит примерно так: "Какие проблемы можно исследовать с помощью методик, которыми я владею?", в то время, как ему следовало бы спросить себя: "Какие из существующих проблем наиболее важны, какие требуют безотлагательного решения, каким из них я должен посвятить свои силы и время?" Чем можно оправдать тот факт, что большинство ученых так и остаются заурядными "технарями", всю свою жизнь посвящают несущественным частностям, не покидая пределов когда-то избранной области деятельности, границы которой жестко определены, но определены не основополагающими проблемами мироздания, а лимитами аппаратуры, технического оснащения?4 Множество ученых нашли свое призвание на ниве таких наук как "зоопсихология" или "статистическая психология", и это уже ни у кого не вызывает ни удивления, ни улыбки, а между тем сам факт существования этих дисциплин нелеп и абсурден. Ведь это означает, что есть психологи, которые не возьмутся за исследование проблемы, даже самой насущной, самой важной, если она не связана с животными или со статистикой. Это напоминает мне старый анекдот про пьяницу, который искал свой кошелек не там, где потерял его, а под уличным фонарем, потому что "под фонарем светло", или другой анекдот – про врача, который всем своим пациентам ставил диагноз "грыжа", поскольку был специалистом по лечению грыжи.
Приоритет средства над целью порождает оценку наук с точки зрения их "научности", в результате чего физика, например, считается более "научной", чем биология, а биология стоит выше психологии, а последняя, в свою очередь, ценится выше социологии. Столь малоперспективная и пагубная иерархия возможна только в том случае, если счесть, что наука подлежит оценке с точки зрения ее результативности, лаконичности ее формулировок и точности используемых ею методов. При проблемном подходе такая иерархия просто невозможна, потому что вряд ли кто-нибудь возьмет на себя смелость заявить, что проблемы безработицы, расовой дискриминации или любви менее важны, чем изучение звезд, кальция или функционирования почки?