Мототрек в ад
Шрифт:
Шоу было, что надо!!! То, что надо Дьяволу и Аду!!!
А потом изящно и романтично отыграла группа под названием «Еврейская любовь под пальмами в тропическом Аушвице» — мотонацистская сатанистская публика рьяно подпевала «Хаванагилу». В обшем и целом происходил мистический дурдом на астральном выезде.
Кобальт подбежал целовать взасос «тропических евреев», те с удовольствием целовали элегантного господина, а потом потихонечку утирались дезинфицирующими салфетками, согласно требованиям миллениумного
Главный «Тропический еврей» со сдержанным восторгом похвалил убиение девственницы, отметив элегантность надрезания ее горла.
— А наш барабанщик пытался быть недовольным, знаете ли — отметил Кобальт.
— А я, между прочим, ненавижу и проклинаю весь этот подлунный мир, — включил опять свою ворчалку Робби Вуум.
Так уж у них было принято выражать свою любовь немного иронически.
Но приближался трагический и торжественный миг турнира.
Страх, ужас и мрачные предчувствия сковали осатаневшую публику.
Все затихло. Притихнем и мы на секунду. Сделаем коротенькую паузу между главами.
ЗАЕЗД № 31
ДЕВОЧКИ-МОКРОЩЕЛОЧКИ ОДЕНУТСЯ В ЧЕРНЫЕ ПЛАТЬЯ И ИЗ-ПОД ОЧОЧКОВ ЧЕРНЫХ ПОКАПАЮТ СЛЕЗЫ
Тьма практически вселенская наступила.
Зловещесть повисла в воздухе и под землей.
Злость и Ад дрожали клацаньем зубов среди публики.
Скрипит кожа курток и штанов.
Щелкают каблуки востроносых сапожков.
С двух сторон по мистическим лестницам поднимаются потихонечку участники турнира.
Все вздрагивают и подпердывают.
Ведь это же не просто шоу для взрослых, это все по-настоящему, сначала девственницу укокошили, и отнюдь не понарошку, а теперь два осатаневших от ненависти типуса будут резать друг друга до самой окончательной смерти.
Отдых, что надо, одним словом. Братья и сестры, если б вы там были, кровь бы заледенела от ужаса в ваших жилах. Все круто-круто-куртуазно, как говорится.
Выходят, значица, дуэлянты и галантно, как положено в таких случаях рыцарям и мушкетерам, представляются.
— Я здеся оскорбленный насмерть, — грозно так и зловеще, со всеми оттенками мрака в голосе ледяном Джонни-Грустняк заявляет. — Вы мою сестренку малюсенькую зверскому надругательству подвергли до летального исхода. Смерть тебе, негодяй, — и с этими словами сигару выплюнул и каблуком своего сапожка остроносого растоптал.
Нагло расхохотался Гомез Гитлер.
От души ударил по струнам гитары Кобальт, и от мрачняка вздрогнул в ужасе Ад!
Зодиак Мозговорот напряженно вглядывался из-за густых кулис.
Происходящее озадачивало его сверх меры.
Ибо ни один из участников поединка никак не мог взять преимущество в свои руки, ох!
Вся эта фигня с местью — наихуевейшая штукенция. Придумана, чтобы у девочек
А эти два мудака, хоть и драться вроде бы начали, а до сих пор хуи пинают, решают, что да как…
— Сталь, бля, или свинец, ебена в рот, — спрашивает так вот подбоченясь Гомез Гитлер, и ножичком поигрывает.
Джонни-Грустняк не торопится ни зуя, а хули? Сигарку новую прикуривает, подбородок небритый поглаживает, потирает…
Но они ж не дети, в конце концов!
— Умри быстрее, Джонни, — воскликнул Гомез, взмахнув страшным своим клинком. Джонни парировал абсолютно не парясь. «О-о-о-О, мое ебано ухо, блядь!» — взвыл, обливаясь своею поганой кровью, вонючий мексиканец. И рухнул негодяй на пол, зловеще содрогнувшийся в тот же миг.
Ах, Джонни-Грустняк, ах! Ебана благородна душа! Остановился он, выжидаючи, пока противник павший ниц поднимется в стойку боевую. Ошибочка вышла, получил наш мальчик ножичек внутрь на пальчик. Со зловещем хохотом хитрющий Гомез облизал с лезвия алую кровь.
Ох, ебена в рот, ни хуя себе, казалось в небесах ангелы, охрипшие от волнения запели песенку «Не жди меня, мама, хорошего сына». Казалось сам Люцифер в глубинах преисподней разорвал грязный тельник на груди, обнажив сакраментальную надпись: «Не забуду мать родную и отца бухарика».
Но вернемся к поединку.
Еще один удачный выпад, и если будет у Гомеза Гитлера оставшаяся жизнь, то идти ему по ней с лицом со шрамом.
И Гомез поганым языком свою гнилую кровь теперь слизывает — соблазнительное зрелище, братья и сестры, соблазнительнейшее.
Говняная пуля слетела с небес, именно тот случай, когда вот именно так принято говорить.
Битва в самом разгаре, уж время пива с чипсами, а они все рубятся и рубятся. Гомез Гитлер норовит сердце Джонни пронзить, Джонни-Грустняк надеется яйца Гомезовы отхватить. Потом в противоположном порядке. С переменным успехом, как говорится.
Ад вспотел холодным потом уж!
О, красота ужасной смерти! Вот хитрый выпад голубоглазого ангела мести. Джонни Грустняк стоит, как командор над Дон Жуаном, над Гомезом Гитлером поверженным в прах и лужу крови.
Но! Неужели это не конец фильма? Разве продолжение следует?
Жив еще курилка! Извивается змий мексиканский под ногами Лоэнгрина торжествующего. Ну же, рази Джонни-Грустняк, правда в чреслах твоих, Бог в твоих окончаниях нервных, о!!!
Рога дилеммы, как говорят философы. Покалечить до высшей британской меры инвалидности мексикашку, провонявшую нужниками Ада, или добить как бешеного червяка из бутылки текилы?