Мотылек атакующий
Шрифт:
– А как нынче лицензии выдают! – подхватила Маша. – Ведь не законопослушным гражданам, а дважды судимым. Между прочим, не уточните, их выдачей не прокуроры ли занимаются?
– Нет, этим занимается другое ведомство. Или вы имеете в виду конкретного человека?
– Просто моя подруга, которая сейчас за границей, сказала, что видела одного прокурора из вашего района, который рассекает по городу на «Лексусе». И еще у него очень дорогие золотые наручные часы. Я это не к тому, что ему следует старательно объезжать мусорные машины, а просто к слову. Согласитесь, когда человек, отказывая себе во всем, копит полжизни на машину и золотые часы, у него
– Ходят какие-то слухи, но я к сплетням отношусь весьма скептически.
– И правильно, – одобрила Маша, – всегда надо опираться на факты, когда кого-то хочешь в чем-нибудь убедить.
Она забрала со стола листок, а потом достала конверт.
– Вот, подруга просила передать.
Мышкин спрятал конверт в карман, даже не заглянув в него.
– Я на послезавтра вызвал к себе на беседу администратора того ночного клуба, чтобы взять с него показания о прискорбном случае, когда погиб его друг. Он отзвонился и обещал к полудню.
– Постарайтесь быть с ним поприветливее и стоять поближе. Я, скорее всего, подойду, чтобы сделать несколько снимков. Мне бы хотелось, чтобы он тоже улыбался.
– Кстати, скоро выборы в муниципальные органы власти, и тот студент, которого уже сейчас охраняют почти так же, как президента страны, выдвинул свою кандидатуру. Вчера он даже провел предвыборный митинг в нашем районе. Народу было много, аплодировали ему громко.
Ночью Маша нашла в Интернете видеоотчет о состоявшемся митинге. Мероприятие действительно было организовано с размахом: трибуна с микрофоном, постеры с портретом молодого Кущенко, выступления представителей общественности – от ветеранов, от подрастающего поколения, от учителей, от работников правоохранительных органов. Все было так, словно избирать собираются не рядового члена муниципального совета, а как минимум губернатора. Речи были кем-то подготовлены и заучены выступающими заранее. Пожалуй, только бывшая классная руководительница кандидата выступала по воле своего сердца.
– Артем, я всегда знала, что перед тобой открыта большая дорога, – выкрикивала педагог с воодушевлением. – Конечно, такая большая дорога открыта перед каждым гражданином нашей прекрасной страны, но перед тобой она особенно большая. Потому что ты с самого юного возраста думал о других людях, об их чаяниях и надеждах. Всегда помогал слабым. И нам, учителям, в том числе. Ты думал о простом народе и той пользе, которую смог бы принести всем нам…
Камера зафиксировала внимательные лица присутствующих, среди которых было немало крепких ребят, следивших, чтобы собравшиеся реагировали так, как было велено, чтобы в толпу не затесались случайные люди, и чтобы, не дай бог, никто не выкрикивал какие-нибудь глупости в виде примитивного «Ура!».
Приблизила камера и серьезное лицо кандидата. За спиной Артема стоял его телохранитель Немчинов. Маша отчетливо разглядела рассеченную бровь и веко, нависшее над уголком глаза. Немец глядел в одну точку так внимательно, словно видел перед собой вращающееся колесо рулетки.
Маша включила другой эпизод, где было записано выступление участкового Куницына, который зачем-то снял головной убор, как будто выступал с речью на похоронах.
– Нашим внутренним органам сейчас очень трудно, вы сами прекрасно знаете: наркомания, алкоголизм наступают, – говорил он, обращаясь к слушателям. – А есть еще проституция, педофилия, коррупция опять же… Мы, сотрудники полиции,
Участковый весело махнул рукой. Вероятно, он этот жест специально придумал и отрабатывал, надеясь, что будет выглядеть очень убедительно.
– Порой кажется, что никогда нам не одолеть преступность. Но!
Мужчина еще раз махнул рукой. А затем поднял палец.
– Но это только кажется. Потому что есть на свете такие люди, как Артем Артемович… ой, как Артем Алексеевич Кущенко. Он нам оказывает такую помощь, что вы даже представить себе не можете. Но, к сожалению, таких людей мало. Других таких и нет, если признаться откровенно. Я, например, не знаю подобных личностей с большой буквы. И никто не знает. Даже мое начальство в недоумении – и откуда только такие берутся в наше тяжелое время!
Больше Маша смотреть и слушать не смогла. И отправилась молотить резинового человека.
Утром она проснулась, посмотрела на бумажку, полученную от Мышкина, и поняла, что не имеет права дарить этим нелюдям ни одного дня жизни.
Снег таял, и скамья у подъезда кирпичной пятиэтажки была мокрая. Маша постелила полиэтиленовый пакет и опустилась на него. Рядом поставила другой, из которого торчали горлышко бутылки шампанского и край обувной коробки.
По Машиным предположениям, администратор ночного клуба Ноздрунов должен был находиться дома. Но его там не оказалось.
Она, как и планировала, поднялась на четвертый этаж, позвонила в дверь, рассчитывая сказать, что приехала к подруге, но, вероятно, ошиблась дверью. Ноздрунов спросил бы, в какой квартире живет подруга, Маша сказала бы, что номер у нее записан этот… Так завязался бы разговор, и парень пригласил бы ее к себе. Ну а если нет, то она попросила бы разрешения позвонить, мол, у нее разрядился мобильник… Однако ей никто не открывал, сколько Маша ни звонила.
С последнего этажа спускалась молодая женщина в длинном желтом пуховике. Прошла уже мимо, и тут наверху снова открылась дверь, мужской голос крикнул:
– Ленка, ты куда поперла? Пакет с мусором прихвати.
– Сам вынесешь, я на работу опаздываю, – ответила женщина.
После чего внимательно осмотрела Машу. Глянула на пакет, из которого торчало горлышко в золотистой фольге, и спросила:
– Ты к Ноздрунову?
Маша кивнула.
– Он должен подъехать сейчас, – просветила ее женщина в желтом пуховике.
Соседка Ноздрунова ушла. Следом не спеша спустилась и Маша. Села на скамью и стала ждать. Конечно, плохо, что она сидит под окнами у всех на виду. Еще хуже, что соседка видела ее возле двери квартиры администратора. Но на ней куртка с поднятым капюшоном и черные джинсы, то есть одежда абсолютно безликая. Запомнят не лицо, а одежду.
Кто-то прошел мимо и остановился. Маша подняла глаза и увидела Ноздрунова. Тот сразу продолжил движение, но, уже дойдя до подъездной двери, снова посмотрел на Машу. Она улыбнулась ему.
– Вы кого-то ждете? – спросил администратор клуба.
– Подругу, – кивнула Маша, – Лену с пятого этажа. Замерзла уже, ожидаючи.
– Ну да, – согласился Ноздрунов, – не лето.
«Он наверняка знает, что соседка ушла на работу, – подумала Маша. – Сейчас предложит погреться у него».
– Если хотите, можете у меня ее подождать.