Мотылёк
Шрифт:
— Веди уже скорей, — проговорил как бы между прочим Лерой, скрываясь за дверью, что вероятней всего вела в его спальню.
Было просто невыносимо от того, что все вокруг абсолютно спокойно относятся к той чертовщине, которая творится в стенах этого дома. Я знала, что люди те еще твари, хищники будут поласковей, но что бы настолько. Купили человека, как какой-то предмет интерьера или собачонку, отправили на заклание, нашли новую игрушку, а старую выбросили. Почему в нашем мире людская жизнь стала поганой дешевкой?
Хэтти провела
Женщина открыла передо мной белую дверь, что больше напоминала дверь в больничную палату типа той, в которой меня обследовал Джо. Я, собрав всю волю в кулак, переступила порог и услышала, как дверь за моей спиной с хлопком закрылась, а еще через миг щелкнул замок. Меня будто бы кинули в клетку к голодному хищнику.
— Привет, — произнес Калэб, хихикая.
Он сидел на застеленной кровати и вертел в руках маленькую игрушечную машинку. Я осмотрелась по сторонам и обнаружила на стенах многочисленные плакаты с мультяшными героями. На полках, что висели над кроватью стояли всякие фигурки, машинки и прочая детская дребедень. Даже постельное белье было украшено лицами героев из мультфильма «Черепашки-ниндзя». Что все это могло значить? Я думала, что меня выкупил какой-то садист и последнее, что можно было бы увидеть в его комнате так это детские игрушки.
— Привет, — ответила я.
Калэб встал с кровати, подошел ко мне, хватанул за руку и потянул вглубь комнаты. Он когда-нибудь точно оторвет мне запястье, если будет так больно хватать за него.
— Смотри, что у меня есть, — этот ненормальный вытянул из-под кровати большую коробку с розовым бантом. — Это тебе.
Я до последнего была уверена, что меня разыгрывают. Ну не может взрослый мужик вести себя как ребенок. Может, у него определенный фетиш на эту тему? Мне ничего не оставалось, как принять правила игры, навязанные Калэбом.
— Спасибо, — я присела, чтобы открыть коробку. Внутри лежало блестящее платье с пышной юбкой малинового цвета. Это была копия только большего размера наряда для кукол. Все эти блестки, яркие расцветки именно то, что любят маленькие девочки выпрашивать у родителей для своих игрушек.
Меня снова пробрал нервный смех, но я вовремя его подавила. Получается, я вынуждена исполнять роль игрушки в прямом смысле этого слова? Стало даже как-то жутко.
— Сейчас я тебя одену, — заявил Калэб. — Снимай халат.
— Может быть, я саму справлюсь? — мой голос дрогнул.
— Нет, — психовано ответил этот придурок и с силой снял с меня халат.
Я уже намеревалась влепить ему крепкую пощечину, если он попытается ко мне хоть
— Руки вверх, — приказал Калэб, взяв платье.
Я не решилась оказывать сопротивление, нужно было проследить, как же дальше станут разворачиваться события. Меня нарядили в платье, оно оказалось немного великовато в талии, но не на много.
— Вот еще это наденем, — Калэб вынул из недр коробки белые перчатки длинной до самых локтей. — И это, — на голову мне нацепили маленькую тиару. Представляю, как смешно я выглядела со стороны во всем этом маскараде. — Теперь ты настоящая принцесса, — мужчина улыбнулся и покружил меня. — Тебе нравится?
Я глянула на себя, затем на Калэба и его комнату. Может, я чокнулась? Или это все-таки какой-то нелепый розыгрыш? Конечно, быть наряженной в какую-то принцессу гораздо лучше, нежели терпеть побои или унижения. Но как на все это стоило реагировать? Калэб нахмурился, явно недовольный тем, что я затянула с ответом.
— Нравится, — в конечном итоге проговорила я, выдавливая из себя улыбку.
— Хорошо, — взгляд мужчины прояснился. — Садись, — Калэб дернул меня за руку, и я чуть не упала на то колено, что у меня болело. Кое-как я уселась на ковер и скрестила ноги, ожидая продолжения всего этого безумства. — Вот, — он достал из-под кровати еще одну коробку и быстро вытряхнул ее содержимое на ковер. Тут были и машинки, и куклы, и роботы и прочие детские прелести. — Выбирай, с чем будем играть.
Я вновь нервно хохотнула, но все же решила принять правила игры. Калэб был чем-то болен, и эта болезнь оставила его ребенком, но я совершенно ничего не знала о детях, ни как с ними разговаривать, ни как играть. Приходилось действовать интуитивно. Я взяла фигурку маленькой пастушки с милыми светлыми кудряшками и розовым платьицем.
— Пожалуй, я выберу ее, — показываю на пастушку.
— А я тогда буду роботом, — Калэб охотно взяла какого-то красного робота с колесами вместо подошв, и сгреб ненужные игрушки обратно в коробку.
Остаток вечера мы ИГРАЛИ, в прямом мать его смысле. Это было дико странно и невероятно тупо. Вчера я пахала как ломовая лошадь, а сегодня облаченная в пестрый наряд игралась с куклой пастушки. Бред какой-то честное слово! Но если так подумать, то с ролью няньки я смогу справиться, когда узнаю этого Калэба получше. А даже если это и так, то почему Лерой настаивал на моем осмотре? Чтобы я не заразила его братца насморком или кашлем? Или Калэб все же склонен к сексуальному насилию или в целом к сексу? Я совсем ничего не понимала.