Мой адрес – Советский Союз! Тетралогия
Шрифт:
После новостей поставили запись оперы Вериковского «Наймычка» Львовского театра оперы и балета. Я поглядел минут десять и шепнул Иво, что пойду в номер. Мол, устал после этих перелётов, глаза слипаются.
– Да и я, пожалуй, пойду, – он с трудом скрыл зевок.
На следующее утро после завтрака участники конференции собрались в фойе, были перечислены по списку и получили приглашение садиться в поджидавший нас автобус. Дом профсоюзов располагался на проспекте Шевченко, 7, ехать оказалось не так уж и далеко. Здесь нас снова зачем-то регистрировали, после чего
Выглядел он, конечно, моложе, нежели на известных мне по будущему фотографиях, но узнаваемо. Я на всякий случай решил подождать, когда его объявят, если объявят, конечно.
Наконец все расселись, вышел ведущий – лощёный тип в сером с отливом костюме – объявил конференцию открытой, и мы встали под звуки гимна СССР. Когда снова сели, ведущий перечислил почётных гостей (и да, среди них был Яковлев!), а затем пригласил на сцену для приветственного слова к участникам всесоюзной конференции Тяжельникова.
К счастью, речь Евгения Михайловича была не слишком длинной, всего-то минут на пять, после чего наступило время докладчиков. Я немного волновался, когда выходил к трибуне с папкой в руке, но, едва начав доклад, тут же успокоился. Рассказал о наших инициативах не только с «Бессмертным полком», но и Днём города. Этот праздник, по моему глубокому убеждению, также способствует укреплению патриотизма к родному краю. Сильно мыслью по дереву не растекался, памятуя о том, что краткость – сестра того, чего у меня вроде бы в избытке. Получил свою порцию аплодисментов и вернулся на место, а меня за трибуной сменил Иво. Даже вопросов из зала не было, как-то всё слишком уж казённо проходит.
Закончилось всё около двух пополудни. Автобусом нас отвезли обратно в гостиницу, где мы успели переодеться, избавившись от костюмов с галстуками, пообедать, а затем предлагалось грузиться в тот же, приданный нам автобус, чтобы на нём совершить экскурсию по Львову.
– Поедем? – спросил меня Иво.
– Знаешь, я лучше, пожалуй, прогуляюсь дикарём. Не очень люблю все эти хождения строем.
– А можно я с тобой?
В его глазах было столько мольбы, что я не выдержал, улыбнулся:
– Да пошли, что мне, жалко, что ли… Я вон и фотокамеру прихватил, потом тебе фото по почте вышлю, только адрес свой оставь. Начнём с центра? Думаю, там находятся основные исторические достопримечательности.
Надо же такому случиться, что у городской ратуши мы наткнулись на экскурсию, от которой сбежали. Гид объясняла участникам конференции, что четвёртая по счёту ратуша построена
Оттуда мы с Иво направились к дворцу Потоцких, посмотрели собор святого Юра и костёл Иоанна Крестителя XIII столетия. Вот же, лавки для прихожан, не нужно стоять всю службу, как в православном храме, что для пожилых и больных весьма затруднительно.
Не смогли пройти мимо Латинского собора и Доминиканского монастыря с собором, в котором сейчас располагался музей истории и религии, экспозицию которого мы по ходу дела осмотрели.
– Ну что, может, обратно двинем? – спросил явно подуставший Иво, глянув на часы.
– Согласен, тем более ужин скоро… А может, перекусим вон в той харчевне?
Я кивнул в сторону занимавшей первый этаж жилого дома постройки прошлого, а то и позапрошлого века харчевни под вывеской «Карпаты». Иво не имел ничего против.
Внутри харчевня была оформлена весьма живописно. Повсюду дерево, на стенах пейзажи Карпат, головы оленей и кабанов, чучела птиц… Обслуживали посетителей официантки в национальных нарядах. Мы нашли свободный столик, заказали борщ на свекольном квасе, львовские колбаски с гарниром из картофеля, запечённую с грибами под сметанным соусом форель, и местное пиво, на вкус оказавшееся весьма отменным. Недаром вывеска на стене гласила: «Кто львовское пиво пьет – сто лет проживет».
Из харчевни мы вышли наевшимися и разомлевшими.
– Лепота, – протянул я, вдыхая воздух полной грудью.
– И цены приемлемые, – поддакнул Иво.
Тут он был прав, каждый из нас раскошелился на три рубля с копейками. Причём порции были достойные, недаром так и тянуло сыто рыгнуть.
Не успел я додумать эту мысль, как левое плечо обожгло болью. Что за хрень?! Морщась и шипя сквозь зубы, я перевёл взгляд вниз, увидев, что на рукаве куртки, из которой был выдран кусок, расплывается тёмное пятно.
– Эй, что это? – услышал я голос Иво. – Ты что, ранен?
Вот именно, что ранен. Что это ещё могло быть, кроме выпущенной в моё плечо пули, причём выпущенной из оружия с глушителем? И следующая могла стать уже смертельной.
– Бежим! – крикнул я попутчику, хватая его за руку и увлекая за угол.
За углом, прижавшись к стене дома под удивлёнными взглядами прохожих я лихорадочно размышлял, откуда же всё-таки стреляли и кто стрелял? Кому я перешёл дорогу? Те же вопросы, похоже, донимали и Иво, обратившемуся ко мне:
– Женя, ты так кровью истечёшь. Нужно вызвать «скорую помощь». И милицию, тебя ведь чуть не убили.
– Чуть не считается, – криво усмехнулся я.
Я снял куртку, стянул рубашку и осмотрел рану. На самом деле всё оказалось не так страшно, как я мог предполагать. Пуля прошла навылет, через мышцу, но главное – кость была не задета.
Тут уже и народ вокруг стал собираться.
– Что случилось? Що сталося? – слышалось со всех сторон.
– Товарищи, здесь небезопасно, – громко предупредил я. – Какой-то псих стреляет по людям, расходитесь.