Мой ангел-хранитель
Шрифт:
– С вами все нормально? Вали, родной, все хорошо?
– Локи гладил по черным волосам мальчика, который в ответ утвердительно закивал, а потом снова обнял папу за плечи.
– Тише, тише, я рядом. Я рядом, любимая, - говорил он убивающейся слезами Сигюн, которая была ещё чуть слаба.
– Давай, поднимайся, - попросил маг, помогая девушке встать на ноги. Она облокотилась на его руку, а без его поддержки, казалось, стоять не могла и вовсе.
– Локи, Нари в беде, - простонала она, - Читаури погнались за ним, помоги ему, - внутри девушки сердце готово было выпрыгнуть, она не чувствовала своих ног, вокруг ничего не слышала,
– Прошу тебя, спаси нашего сына.
– Тише, я обязательно его найду. Скажи мне, как ты? Как ты себя чувствуешь? С ребенком все хорошо? Ты цела?
– он осматривал жену, проверяя на ранения, чего он очень боялся увидеть, но, к счастью, кроме поцарапанной губы, он не обнаружил повреждений.
– Все в порядке, Локи, любимый, - плакала она в ответ, хотя сейчас её совсем не волновало собственное здоровье и даже малыш в какой-то степени - она могла потерять сыновей несколько мину назад, и сейчас ещё есть риск лишиться Нари. То, что она сейчас испытывает несравнимо ни с чем. Её всю колотит страх, от рыданий она дышать почти не может, а голова жутко болит. И все мысли о Нари, весь страх за него. Будь её воля, она бы незамедлительно рванула сейчас за ним, но разве Локи позволит ей это сделать…
– Вам нужно уходить отсюда. Я должен спешить за Нари, - Лафейсон поднял младшего сына на руки, поцеловал его щеки и передал заботливо Сигюн, а та крепко прижала его к себе, и готова была больше никогда в жизни его не отпускать. Взгляд её теперь бегал, изучая лицо мужа, рука с трудом могла вырваться из его нежного объятия.
– Локи, ты… Вы… - все слова будто вылетели из головы, распались на части, она упала к нему на грудь, заливаясь горькими слезами, - вы ведь вернетесь?..
– Мама, не плачь, мама, пожалуйста… Ну пожалуйста, - Вали не мог не всхлипнуть, видя слезы матери, он теребил её волосы, гладил её по плечу, уговаривая больше не плакать.
– Сигюн, ты пугаешь ребенка, успокойся. Мы вернемся, я клянусь, я тебе обещаю, совсем скоро мы вернемся, а пока что вы должны укрыться, - Локи обнял жену и сына напоследок, а затем быстро отстранился от них, наблюдая растерянный взгляд супруги, словно она оказалась одна в густом лесу, потеряв последнюю надежду на спасение. Локи же сам не мог больше выдерживать расставания с ними, чувствуя, как сердце ледяное колотится и сходит с ума.
– Куда бы не ушел, я вернусь, - сказав эти слова очень тихо, сказав их так, словно оставив после себя след, маг взмахнул рукой и последнее, что услышал, так это слетевшее свое имя с губ Сигюн, и в один миг она и Вали исчезли и теперь были в безопасности.
Перед глазами поменялось окружающее. Царские коридоры сменились на обветшалые камни, на твердые потрескавшиеся стены, на которых горели яркие подсвечники. Сигюн спустила Вали с рук, заметалась в маленьком пространстве, начала судорожно щупать камни, словно разыскивая ход назад, но… все было тщетно.
– Нет, нет… Локи, - тихо шептала она, не понимая, где теперь они находятся. По щекам текли слезы, глаза пытались разобрать местность, узнать её, но до того был затуманен взор, что ненароком все окружающее казалось огромным размытым пятном.
– Мама, что это за пещера?
– спросил Вали, с глубоким интересом разглядывая какие-то потаенные проходы и комнаты, где все было озарено теплым светом. И Сигюн после вопроса сына остолбенела, взгляд её упал
И в этот момент дева осознала, куда муж перенес их, куда упрятал. Это была пещера тайн, та, которую Локи показывал ей в каком-то забытом прошлом, что сейчас с трудом вспоминалось. Все здесь было так, как тогда, в тот день, когда она в первый раз попала сюда. И эти имена… Их имена они начертили сами. И только позже в голове её, как наваждение, пролетели мгновения, когда они были здесь одни, были словно дети, тогда ещё не думавшие о войне, тогда ещё не боявшиеся разлуки и беды.
***
– Наши имена были связаны очень давно судьбоносными девами. Теперь стены этой пещеры заклеймены нашими именами, и в случае опасности ты сможешь укрыться здесь от всего мира. Тебя не сможет увидеть даже Хаймдалль, - Локи словно сейчас стоял напротив неё, и тот Локи так сильно отличался от того, что есть сейчас, он был другим, он был давно забытым и ею и им самим, он был прошлым.
– А разве ты не укроешься здесь вместе со мной в случае опасности?
– Сигюн увидела и себя со стороны, девушку, которая была скорее маленькой девчонкой, беззаботной и веселой, и тень грусти проскользнула на её лице лишь от его слов…
– Я приду сюда, чтобы забрать тебя, - ответил он ей тогда.
***
Сигюн теперь вспомнила, как эти слова слегка напугали её в тот раз, но она даже подумать не могла, что однажды это произойдет. Здесь, в этой пещере она и Вали сокрыты от любого взора, а самое главное - от взора Таноса. Они в безопасности здесь. И мучительное ожидание исхода всего происходящего снова начинает отсчитывать тянущиеся минуты. Сигюн пытается отыскать выход, который, как она помнит, здесь точно был. Она пошла на память, на ощупь прошлого, и когда дневной свет показался её глазу, дева рванула на него. Выход был прямо перед ней, но подойдя вплотную, она уперлась в невидимую преграду. Водя по ней руками, определенно под ними что-то ощущая, Сигюн просто не могла поверить своим только что разыгравшимся в пустую надеждам, что превратились в прах.
– Нет, не может быть, - слишком очевидно это было и слишком понятно, чтобы задаваться вопросами. Здесь они заперты до тех пор, пока не кончится война, или пока… Об этом думать ей было гораздо страшнее, чем вспоминать пережитые недавно ужасы.
– Мама, нам не выбраться. Невидимая дверь заперта магическими рунами, которые знает только папа, только он может её открыть, или тот, кому он это поручит, другой маг, - Вали подошел к ослабшей матери, что бессильно сползла по стене, отчаянно закрыв лицо руками. Она ничего не ответила сыну, уже сама прекрасно понимая, что ожидает её в ближайшие часы…
– Мама, прости, что я не так силен, что я так мал. Я не смог тебя защитить… - на глазах маленького Вали мелькнули слезы.
– Да ты что, глупенький мой, что же ты говоришь? Родной ты мой, что же ты?..
– Сигюн обняла ребенка и поцеловала его личико, начала ласково гладить по голове.
– Все хорошо, Вали, сынок, все хорошо, - твердила Сигюн. До чего ж этот мальчик чувственен, искренен, до чего же он всегда честен и добр. И он действительно желал помочь, хоть как-то, но он ещё совсем малыш, он ещё только разгорающийся огонек, который в будущем станет самым холодным и сильным.