Мой ангел-хранитель
Шрифт:
– Эта особь пряталась за стеной и подслушивала, - один из стражников обратился к Лафею.
– Это твои проблемы, асгардец. Сделай все, чтобы она не стала помехой, - Лафей сцепил руки на груди.
– Или, если хочешь, я могу разобраться с этим, - послышался треск, и огромная ладонь ётуна превратилась в острую ледышку.
– Не стоит, Лафей, - прошипел маг и оттолкнул Сигюн за спину.
– Эта девушка принадлежит мне, и я сам решу, как её наказать, - на самом деле Локи был уже готов отражать удары, но, к счастью, их не последовало. Царь ётунов одобрительно кивнул и убрал холодное оружие,
– Ступай, асгардец, - грозный голос раздался в тишине.
Локи крепко обнял супругу и дрожащую повел прочь из ледяного замка, из Ётунхейма. Сигюн была такая холодная, почти такая же, как эти льды, выглядывающие из сугробов острыми пирамидами. Трикстер накинул на плечи Сигюн зеленый меховой плащ. Она укуталась в него посильнее и снова прижалась к груди мужа. Слезы на её щеках застыли, превратились в льдинки, ресницы были белыми от мороза, а мягкие волосы стали жесткими, покрылись инеем.
Сейчас он молчал, не хотел ничего объяснять и спрашивать, благодарил норнов лишь за то, что все произошло так вовремя и он сумел увести супругу оттуда. Молчала и она, потому что боялась сказать хоть что-то, боялась сделать выводы, боялась представить, что рядом с ней идет то совершенное зло, которое окончательно окутало душу супруга. Доверчиво она пряталась в его одежде от холода и снега и старалась ни о чем не думать - ни о том, что пережила, ни о том, что предстоит пережить.
Они вернулись обратно по радужному мосту. Золотоглазый страж Хаймдалль, высокий, облаченный в золотые доспехи и огромный шлем, спешно подошел к царю и его измученной супруге.
– Может позвать лекаря?
– басовито спросил он.
– Нет. Лучше подведи коня ко входу, - приказал Локи, помогая девушке передвигаться.
Хаймдалль исполнил приказ. Первым делом маг усадил на спину лошади Сигюн.
– Держись, девочка, - произнес он, подсаживая её. Та сумела усесться, ухватилась за шею животного. Локи ловко вспрыгнул на спину жеребцу, устраиваясь позади девушки, тут же обхватывая её замерзшее тело рукой, крепко прижимая к груди.
– Я не видел вас в Ётунхейме - ни тебя, ни твою жену, - подозрительно сообщил Хаймдалль.
– Должно быть, возраст подводит тебя, славный хранитель, - усмехнулся колдун, вздергивая уздечку.
– Никому не открывать радужный мост, пока я не устраню ущерб, нанесенный моим братом, - Локи издал строгий приказ и, легонько пришпорив жеребца, помчался вместе с женой во дворец по сверкающему Бифросту.
Сигюн лежала в теплой постели, укрытая двумя одеялами. Она согрелась благодаря заботливо преподнесенному к её губам горячему отвару из рук супруга, благодаря созерцанию родных стен, отливающих блестящим золотом, благодаря его глазам, что обеспокоенно смотрели на неё. Девушка вынула руку из-под одеяла, нашарила ладонь Локи и крепко сжала её в своей.
– Почему все так, любимый? Зачем ты все это делаешь?
– спросила она немного хриплым и простывшим голосом. Локи опустил голову. Он был готов к этому разговору. Больше всего на свете ему не хотелось втягивать и посвящать в это Сигюн. Он бы не лгал ей и не собирается лгать сейчас, он бы просто не сказал ей того, что касается только его одного.
– Что, теперь возненавидишь
– едко усмехнулся трикстер.
– Конечно нет, - девушка приподнялась на подушках и придвинулась ближе в мужу.
– Локи, но ведь они - твоя семья. Как ты?..
– Моя семья?
– маг прервал жену на полуслове, злостно взирая на неё.
– Семья, где я никогда не был родным, где все мне лгали с самого первого дня. Я был лишь игрушкой в чужих руках, и больше им не удастся манипулировать мной. Я не удостоился даже отцовской любви. Младший Одинсон - одно название, а кем я был все это время в их глазах? Трофей? Бонус к выигранной войне? Кого ты называешь семьей, Сигюн?
– Это же не так. Фригга любит тебя, как родного сына. Она воспитала тебя с малых лет. А Тор? Ты для него всегда единственный и любимый брат.
– Красиво звучит, - горько улыбнулся трикстер, - но только это очередная ложь. Всю жизнь я рос в тени “единственного и любимого” брата, как ты выразилась. Я ничего не значил для асов, для окружающих, для отца. Все, что я мог вызвать вокруг себя, были лишь страх и презрение. Я не такой, как все, и они это знали, чувствовали, Сигюн, но никто из них не смел открыть рот. Я не был воином, хотя умело обращался с оружием любого вида, не был героем, хотя бок о бок бился с Тором на военных походах и вторжениях. Я не был любимым сыном своего отца, хотя безумно хотел им быть, хотя бы на половину таким любимым, каким был Тор. И знаешь, - Локи сделал небольшую паузу, задумываясь над чем-то, - только в одном ты права - Фригга единственная, кто был рядом, кто верил в меня.
Маг замолчал. Вспомнил, как в поединке на кинжалах, чьи лезвия вспыхивают при каждом ударе, сошлись мудрая царица и её юный сын. Женщина нападала, а мальчик умело отбивался. Ставил запрет на каждый новый удар. Бойня продолжалась недолго, пока мальчик не выбил из рук матери оружие.
***
– Победил тебя!
– крикнул он, оставив соперницу безоружной, при этом победоносно улыбаясь.
– Молодец, мой мальчик. Ты потрясающе справился.
– Царица потрепала сына по взлохмаченным черным волосам, а затем крепко обняла.
– Могу сказать тебе честно, Локи, ты становишься серьезным противником и воином, которого очень трудно предугадать. Ты соблюдал самое главное правило, о котором я тебе говорила: надо уметь быть непредсказуемым, мягким и плавным, как ветер. Я даже опешила, когда ты поставил блок и замахнулся снизу.
– Мама, я бы никогда не причинил тебе боль, - юный принц взглянул в лучистые глаза женщины.
– Я знаю, малыш, - царица чмокнула мальчика в пухленькую щечку и взяла за руку.
Они вышли из тренировочной залы. Оказались возле большого фонтана, где вода, казалось, падала прямо с высоких колонн.
– Ну-ка, покажи фокус, которому я тебя учила, - попросила Фригга, и сын охотно принялся исполнять просьбу. Он приблизился к фонтану, выставил вперед ручку и что-то зашептал очень тихо, почти одними губами. Из бассейна поднялась целая волна, которая устремилась вверх, приобрела форму кувшина, а затем плавно изогнулась вниз, нежно, без лишних брызг сошла обратно в бассейн. Мальчик после проделанного обернулся на мать, которая восхищенно наблюдала за его действиями.