Мой бедный богатый мужчина

Воронова Мария

– Вы меня обижаете.

– А вы обижаете меня. Я ведь не сделала для вас ничего особенного, выходящего за круг моих обязанностей.

– Так что же нам с вами делать? – Не дожидаясь приглашения, Розенберг уселся на стул, подпер голову кулаком, как роденовский «Мыслитель», и томно посмотрел на Диану снизу вверх.

Она пожала плечами и с преувеличенным вниманием стала проверять, хорошо ли закреплены датчики кардиомонитора. В этом не было никакой необходимости, если бы хоть один из датчиков не держался на груди

пациента, монитор моментально перестал бы записывать кардиограмму. Но, как говорится в романе «Театр», если уж сделала паузу, тяни ее, сколько сможешь.

– Может быть, вы согласитесь со мной поужинать?

Сердце Дианы, кажется, закрутилось вокруг своей оси. Неужели ее планы претворяются в жизнь? О, какая сейчас нужна собранность, чтобы не дать Розенбергу сорваться с крючка! Приглашение на ужин еще ничего не значит! Господи, вразуми!

Она обернулась и приподняла бровь – чуточку надменно, но в то же время дружелюбно. «О, хоть бы мои кривляния выглядели естественно! А вдруг я переигрываю? Он же взрослый человек и наверняка знает цену женским уловкам».

Розенберг смотрел на нее азартно и весело. Невозможно было понять, получает ли он удовольствие от флирта или забавляется ее манерами особы королевской крови.

– Так что насчет ужина? – повторил он. – В крайнем случае я согласен даже на дискотеку.

– Я не хожу на дискотеки. Но с удовольствием выпью чашку кофе в вашем обществе.

– Отлично. Где и когда?

Диана улыбнулась:

– Здесь и сейчас. Я предупрежу сестру со второго поста, чтобы присмотрела за больными, и угощу вас превосходным кофе. Или чаем, в зависимости от ваших предпочтений.

– Звучит заманчиво. Но может быть, на нейтральной территории нам будет легче узнать друг друга?

Теперь на простоватой физиономии Розенберга читался такой явный мужской интерес, что ошибиться было невозможно.

– К сожалению, я сегодня дежурю.

– Хорошо, давайте у вас, – быстро согласился Яков Михайлович.

Диана повела его в комнату дежурных, зная, что в ней – идеальный порядок. Лада очень трепетно относилась к чайной комнате и нещадно гоняла молодой персонал, если кто-то забывал помыть за собой посуду или вытереть со стола.

Розенберг уселся на диван, попросил разрешения закурить и, выпустив клуб дыма, уставился на аквариум с рыбками.

Огромный, в полстены, параллелепипед с редкими породами декоративных рыбок привез в свое время Всадник. Его жена категорически потребовала избавиться от обитателей морских глубин, к которым начмед питал нежную привязанность. Сердце Всадника обливалось кровью, когда он размещал любимцев в дежурной комнате реанимации, где для них оказался самый подходящий микроклимат. Принимая на утренней конференции дежурство, он первым делом грозно спрашивал реаниматолога: «Рыбок кормили?» – и, только получив утвердительный ответ, начинал

слушать отчет о состоянии больных.

– Значит, свое сочувствие вы за деньги не продаете? – рассеянно то ли спросил, то ли констатировал Яков Михайлович.

– Да, это так. – Диана постелила льняные салфетки, сделала пару бутербродов с сыром и достала из холодильника начатую банку оливок.

Угощение нехитрое, но нужно показать себя хорошей хозяйкой! Ведь женщина, умеющая правильно подать пошлые бутерброды, как-нибудь справится и с икрой.

Розенберг хмыкнул и постучал по стенке аквариума мундштуком трубки. Рыбки сразу подплыли и стали широко разевать рты, будто хотели прокусить стекло.

– Симпатичные зверюги… О, какой аромат! – Он принял из Дианиных рук чашку кофе и принюхался. – Должно быть, очень вкусно.

Чинно сделав маленький глоток, он отставил чашку.

– Давайте, Диана, поговорим о вас. – Это были уже слова мужчины, твердо решившего добиться женщины.

Она улыбнулась, опять немного смущенно, и только хотела спросить, что именно Розенберг хочет о ней узнать, когда на пороге реанимационного зала возник Колдунов.

«Как не вовремя!» – расстроилась она, но виду, разумеется, не показала.

– Чаю, Ян Александрович?

– Чаю, чаю накачаю, кофею нагрохаю, – пробормотал профессор, усаживаясь на диван. – А минералки, случайно, нет?

– К сожалению, нет. Могу предложить вам воды с лимоном. Тоже хорошо утоляет жажду.

– Давай, – согласился Колдунов и протянул ей объемистый пакет. – Возьми, тут антибиотики на сегодня и банка аминокислот. Хотел Ладе отдать, но она уже ушла домой. Я посмотрел, в листе назначений она все расписала, так что смело можешь капать.

Диана заглянула в пакет.

– Где же вы все это достали? Неужели купили? И снова на свои деньги? Ян Александрович, ваша доброта поистине не знает пределов.

Колдунов пожал плечами и скромно потупился.

– А что мне было делать? Считай, я заплатил за свое спокойствие, иначе бы меня совесть замучила. Ведь не так уж часто бывает, когда абсолютно точно знаешь, что надо делать для выздоровления пациента. А здесь я уверен, что эти лекарства действительно помогут. Разве можно воспрепятствовать торжеству медицины из финансовых соображений?

– Любите вы маргиналов, Ян Александрович.

– Просто знаю, что до бомжа мне гораздо ближе, чем до академика. Как говорится, на его месте должен был быть я.

– Напьешься – будешь, – процитировал Розенберг известный фильм.

– Ян Александрович, а вы не узнаете нашего гостя? Простите, что говорю о вас в третьем лице, но иначе не получится сюрприза, – улыбнулась Диана Розенбергу.

– Не припоминаю. – Колдунов равнодушно скользнул глазами по лицу собеседника, наверное, принял его за приглашенного консультанта.