Мой бешеный майор
Шрифт:
– Курицу будем готовить? – спрашивает сердито и протягивает мне бокал с коньяком, – А то я одним коньяком не наемся. Жрать охота, – а Ванька кивает.
Вот паразиты, ну ладно сын, а этот мог бы картошку пожарить? Да и курицу в духовку сунуть?
Глава 5
Дуня с Демой склонились над несчастной курицей, что-то там высматривают. Медные кудряшки рыжика касаются короткого ежика Демы, а мне это почему-то
Подхожу к ним, заглядываю через их головы.
– Нужно на противень соли насыпать и положить, у меня мама так делала, – предлагает свою версию приготовления птички Демыч.
– А можно еще смесью натереть, – подсказывает Дуня, – Так вкуснее, соль слишком сушит.
– Какой смесью? – заинтересованно смотрит на девушку Демыч, он бессмертный, что ли?!
– Тааак… – произношу над ними, а Дуня резко дергается, сносит своей макушкой мне челюсть.
– Еб… – вырывается из меня, даже искры из глаз повалили. Ладно язык не откусил себе.
– Ой, – хватается она за свою макушку, – Что же вы твердый какой.
– Везде, – ржет Демыч, но встретив мой сердитый взгляд, отходит в сторону.
– Сделайте уже что-нибудь, – доносится со стороны стола, где сидит Ванька, – Пап, у тебя даже нет стандартного мужского набора, как ты живешь вообще и где Марина?
– Домработница болеет уже неделю, – машинально отвечаю я, не сводя строгого взгляда с Дуни, – И что значит мужской набор? – с трудом перевожу внимание на сына, отрываясь от разглядывания девушки.
– Пельмени, бомжпакет и каша в пакетиках, – охотно отвечает Ванька, снова теряясь в своем телефоне. Надо потом проверить, чем сын там занимается. Мало ли. Я хоть и перекрыл ему сайты, данной мне властью, но он мог и левую симкарту купить в метро. С него не убудет.
– Там пакеты в прихожей, поищи в них, – отмахиваюсь от Ваньки и возвращаюсь к девушке, которая вертит птичку в разные стороны, – Так ты умеешь готовить или нет? – спрашиваю грозно.
– А у вас есть еще что-нибудь кроме курицы? – странный вопрос.
– А что нужно?
– Специи какие-нибудь, уксус может, – задумчиво произносит Дуня и я понимаю, что ни черта она не умеет ничего.
– Ясно, – хлопаю в ладоши, – Привел в дом женщину, а жрать по-прежнему нечего.
– А ваша…Марина, когда вернется? – интересуется Дуня, оставляя птичку в покое.
– Нескоро, ей операцию сделали.
– Аа…
– Что А? – встревает в разговор Дема, – Давайте хоть на соль кинем и в духовку? Желудок уже сам себя жрет.
Рыжик переводит взгляд на меня, на Дему и тяжко вздыхает, посматривая на Ваньку, который и не думал идти за деликатесами
– Ладно, ты – чистить картошку, – ее указательный пальчик выстреливает в Дему, заставляя его обомлеть, –
– Давно бы так, – ворчит со своего места Ванька.
– А почему он на ты, а я на вы? – вот обидно сейчас было, плетусь к холодильнику, зачем-то его открываю. Знаю, что там нет ни хрена.
– Это она по званию, Зубр, по званию, – хлопает меня по плечу со смешком Дема. Он младше меня на пять лет, сука. По званию, как же. Рука у друга по ходу лишняя.
Дуня открывает все полки кухонного гарнитура, находит какие-то банки, пакетики, нюхает, открывает, пробует на язык. Я как дурак стою у открытого холодильника, наблюдая за ней.
– Пап, челюсть упала, – подсказывает сын, а я показываю ему кулак.
– Дуняшечка, так расскажите нам, за что вы депутата избили так жестоко? – Дема чистит картошку, как в армии, срезая тонкую длинную ленту, скрученную кольцами, – Чем он вам так не угодил?
– Какого депутата? – рыжик что-то смешивает в пиале, сыпет туда, снова мешает, чихает от перца.
– Ну как какого? Вас задержали по заявлению от пострадавшего.
– Да?! – искренне удивляется Дуня.
– Ага, а вы не знали? – посмеивается Демыч.
– Ни сном, ни духом, – кивает рыжик, а я закатываю глаза к потолку.
– Так она тебе и призналась, – подхожу к ней и опять встаю за спиной, почти касаясь подбородком ее рыжих прядей.
Вижу, как спина Дуни напрягается, лопатки чуть ли не вместе сходятся. Так и хочется зубами ей вгрызться, кожу оттянуть немного, языком лизнуть, а потом отпустить. Фу, Зубр, кака! Нельзя! Дурею я от нее, гормоны к старости разыгрались. Кровь вся к низу прилила, того и гляди штаны разорвет.
– Вы, Олег Николаевич, мое личное пространство нарушаете, – выдает рыжик, а Дема хмыкает у раковины, – Я себя неуютно в вашей ауре ощущаю.
– Чего? – нависаю над ней еще больше и тут же получаю в руку птичку.
– Вот, курочку гладьте, – пихает мне холодную тушку и отставляет термоядерную смесь в пиале, выскальзывая бочком мимо меня и кухонным гарнитуром.
– Тут что? – смотрю на красно зеленое месиво и чихаю. Она туда, сколько перца накидала?
– Ничего, берете рукой и размазываете, как крем по женщине. Нежно, втирая в кожу…
Дема ржет уже вовсю над своей картошкой, а я уплываю. Перед глазами так и стоит, как я Дуню обнаженную глажу, крем от загара в плечики втираю, к грудкам остреньким спускаюсь, около пупочка пальцами прохожусь…
– Поплыл… – толкает меня в плечо Дема, а Ванька хрюкает над своим телефоном.
– Да ешьте вы сами свою курицу, – кидаю птичку снова на стол, – Я лучше пиццу закажу, чем этой херней страдать.
Решительно иду в гостиную, чтобы достать свой телефон и сделать доставку.